Из истории введения туркменского маната (часть 4)

Комис­сия

Еще в нача­ле 1993 года поста­нов­ле­ни­ем Сапар­му­ра­та Ния­зо­ва была обра­зо­ва­на Комис­сия из работ­ни­ков Мин­фи­на, ГЦБТ и двух извест­ных турк­мен­ских уче­ных – док­то­ра эко­но­ми­че­ских наук Джу­ма­дур­ды Бай­ра­мо­ва и Нуры Хало­ва. К сожа­ле­нию, они на пер­вом же засе­да­нии отка­за­лись рабо­тать в комис­сии. Бай­ра­мов, испу­гав­шись ответ­ствен­но­сти, даже воскликнул:“Вы что-то натво­ри­те, а мы будем отве­чать!“ Это вызва­ло недо­уме­ние у собрав­ших­ся. В после­ду­ю­щем они ни разу не при­хо­ди­ли на засе­да­ние Комиссии.

Пред­се­да­те­лем Комис­сии был назна­чен Батыр Бай­ри­ев (заме­сти­тель мини­стра финан­сов), его заме­сти­те­лем назна­чи­ли меня. Комис­сия долж­на была про­ра­бо­тать и под­го­то­вить соот­вет­ству­ю­щие нор­ма­тив­но-пра­во­вые доку­мен­ты, эко­но­ми­че­ские рас­че­ты и пред­ло­же­ния по пере­хо­ду на манат.

В  про­цес­се реше­ния тех­ни­че­ских и орга­ни­за­ци­он­ных вопро­сов вве­де­ния мана­та нам необ­хо­ди­мо было оце­нить целе­со­об­раз­ность про­ве­де­ния денеж­ной рефор­мы имен­но с эко­но­ми­че­ской точ­ки зре­ния, опре­де­лить курс вво­ди­мой валю­ты, учесть состо­я­ние экономики.

Соглас­но про­ра­бот­кам Комис­сии преду­смат­ри­ва­лось орга­ни­зо­вать рабо­ту валют­ной бир­жи и уста­но­вить пла­ва­ю­щий курс, исхо­дя из спро­са и пред­ло­же­ния на валют­ном рын­ке. Манат дол­жен был стать кон­вер­ти­ру­е­мой валю­той, то есть сво­бод­но обме­ни­вать­ся внут­ри стра­ны на дру­гие валю­ты для осу­ществ­ле­ния тор­го­вых экс­порт­но-импорт­ных опе­ра­ции и рас­че­тов внут­ри стра­ны. В этом слу­чае на манат вли­я­ли бы мно­гие фак­то­ры, такие как поку­па­тель­ная спо­соб­ность наци­о­наль­ной  валю­ты; состо­я­ние пла­теж­но­го балан­са стра­ны; уро­вень инфля­ции; дело­вая актив­ность в стране; соот­но­ше­ние спро­са и пред­ло­же­ния ино­стран­ной валю­ты; поли­ти­че­ские собы­тия; кон­ку­рен­то­спо­соб­ность наци­о­наль­ных това­ров на миро­вых рын­ках; темп роста наци­о­наль­но­го дохо­да; уро­вень бан­ков­ских про­цент­ных ста­вок; сте­пень раз­ви­тия рын­ка цен­ных бумаг; раз­ви­тие теле­ком­му­ни­ка­ций. вклю­че­ние стра­ны в миро­вой рынок валю­ты и мно­гое дру­гое. Комис­сия срав­ни­ва­ла уро­вень цен на отдель­ные виды това­ров на внеш­нем и внут­рен­нем рын­ках, пока­за­те­ли про­из­во­ди­тель­но­сти тру­да, дохо­ды пред­при­я­тий и населения.

Пред­ла­га­лось все валют­ные поступ­ле­ния от реа­ли­за­ции това­ров, сырья и услуг неза­ви­си­мо от мини­стер­ства или ведом­ства цен­тра­ли­зо­вать в еди­ный госу­дар­ствен­ный валют­ный фонд, а затем по мере необ­хо­ди­мо­сти в соот­вет­ствии с эко­но­ми­че­ской поли­ти­кой госу­дар­ства по раз­ви­тию той или иной отрас­ли рас­хо­до­вать их, в том чис­ле и на под­дер­жа­ние кур­са наци­о­наль­ной валю­ты. При этом ГЦБТ дол­жен был поку­пать ино­стран­ную валю­ту за мана­ты, полу­чен­ную от экс­порт­ных опе­ра­ций, у мини­стерств и ведомств, а те в свою оче­редь рас­хо­до­вать полу­чен­ные мана­ты для теку­щих пла­те­жей, нало­го­вых отчис­ле­ний в бюд­жет, выпла­ты зара­бот­ной пла­ты и т.д.

Тогда, как и сей­час, глав­ным и надеж­ным гаран­том ста­биль­но­сти турк­мен­ско­го мана­та рас­смат­ри­ва­лась валют­ная выруч­ка от экс­пор­та неф­ти, газа, хлоп­ка и дру­гих экс­порт­ных това­ров. Реа­ли­зуя свою про­дук­цию на экс­порт соот­вет­ству­ю­щие отрас­ли полу­ча­ли сверх­при­быль. Отрас­ли со сверх­при­бы­лью пред­по­ла­га­лось обла­гать более высо­ки­ми нало­го­вы­ми став­ка­ми.  Выра­жа­ясь про­стым язы­ком, пред­ла­га­лось часть сверх­при­бы­ли в валю­те изы­мать из бюд­же­та, дабы избе­жать излиш­не­го укреп­ле­ния кур­са наци­о­наль­ной валю­ты в резуль­та­те эко­но­ми­че­ско­го роста экс­порт­ных отрас­лей. Сверх­при­быль пред­ла­га­лось направ­лять в отдель­ный ста­би­ли­за­ци­он­ный фонд, как это сде­ла­ла Нор­ве­гия, обра­зо­вав Фонд наци­о­наль­но­го благосостояния.

Комис­сия пред­ло­жи­ла пра­ви­тель­ству создать валют­ный коми­тет, куда долж­на была сте­кать­ся вся инфор­ма­ция по экс­порт­ным опе­ра­ци­ям, сум­ме посту­па­ю­щей в стра­ну валю­ты и пер­во­оче­ред­ным платежам.

На наши мно­го­чис­лен­ные вопро­сы име­ют­ся ли у госу­дар­ства доста­точ­ные валют­ные резер­вы, что­бы под­дер­жи­вать такой жест­кий курс, в пра­ви­тель­стве отве­ча­ли, что «име­ют­ся». При этом на каких сче­тах, в каких бан­ках, какие сум­мы и в каких валю­тах нам не сообщали.

Мы про­счи­ты­ва­ли несколь­ко вари­ан­тов кур­са мана­та к дол­ла­ру, дали мно­же­ство пред­ло­же­ний как удер­жать курс мана­та. Все пред­ло­же­ния комис­сии ложи­лись на стол вице-пре­мье­ру Вале­рию Отчер­цо­ву. Лич­но с Баты­ром Бай­ри­е­вым посе­ти­ли Кыр­гыз­стан в мае 1993 года, когда вво­дил­ся кыр­гыз­ский сом, там пер­во­на­чаль­ный курс был 1 дол­лар США — 4 сома. В Эсто­нии кро­ну при­вя­за­ли к немец­кой мар­ке, обмен­ный курс состав­лял 1 мар­ка – 8 крон. Пред­ло­же­ние Комис­сии было 6–8  манат за 1 дол­лар США.

К сожа­ле­нию, все пред­ло­же­ния Комис­сии не вос­при­ни­ма­лись пра­ви­тель­ством все­рьез и были отверг­ну­ты. С пода­чи Ния­зо­ва у чле­нов пра­ви­тель­ства тогда сфор­ми­ро­ва­лось соб­ствен­ное мне­ние в отно­ше­нии кур­са мана­та. Более того, все дру­гие пред­ло­же­ния, отлич­ные от мне­ния Ния­зо­ва, в силу турк­мен­ско­го мен­та­ли­те­та рас­смат­ри­ва­лись как пре­да­тель­ство наци­о­наль­ных инте­ре­сов. Ско­рее все­го в резуль­та­те само­мне­ния Ния­зо­ва и его окру­же­ния, пота­кав­ше­го ему, а так­же эйфо­рии от полу­че­ния неза­ви­си­мо­сти был уста­нов­лен жест­кий курс 1 дол­лар к 1 мана­ту 98 тенге.

Все наши пред­ло­же­ния, на кото­рые Комис­сия не смог­ла полу­чить ответ, я обсу­дил с оче­ред­ной мис­си­ей МВФ. В свою оче­редь мис­сия пред­ста­ви­ла свои реко­мен­да­ции пра­ви­тель­ству. 29 июня 1993 года было при­ня­то поста­нов­ле­ние пре­зи­ден­та Турк­ме­ни­ста­на под назва­ни­ем „Об ито­гах кон­суль­та­ций с Меж­ду­на­род­ным валют­ным фон­дом по под­го­тов­ке вве­де­нию наци­о­наль­ной валю­ты“. При­ве­ду несколь­ко выдер­жек из это­го постановления:

“В целях уско­ре­ния под­го­то­ви­тель­ной рабо­ты для успеш­но­го вве­де­ния наци­о­наль­ной валю­ты  Турк­ме­ни­ста­на и созда­ния дове­рия к ней со сто­ро­ны меж­ду­на­род­но­го сообщества…

2. Заме­сти­те­лям Пред­се­да­те­ля Каби­не­та Мини­стров Турк­ме­ни­ста­на (Баба­ку­ли­е­ву Д., Отчер­цо­ву В., Сапа­ро­ву Р., Сар­джа­е­ву Б.), Госу­дар­ствен­но­му цен­траль­но­му бан­ку Турк­ме­ни­ста­на (Ора­зо­ву Х.), Мини­стер­ству эко­но­ми­ки и финан­сов Турк­ме­ни­ста­на (Аба­ла­ко­ву М.) при­нять прак­ти­че­ские меры по выпол­не­нию достиг­ну­тых в ходе вза­им­ных кон­суль­та­ций реше­ний, в том числе:

под­го­тов­ку кон­крет­ных пред­ло­же­ний по ста­би­ли­за­ции эко­но­ми­ки, совер­шен­ство­ва­нию финан­со­вой поли­ти­ки, сдер­жи­ва­нию инфля­ции, про­ве­де­нию либе­ра­ли­за­ции цен, рефор­ми­ро­ва­нию систе­мы гос­пред­при­я­тий и систе­мы соци­аль­ной защи­ты насе­ле­ния и других;

раз­ра­бот­ку и предо­став­ле­ние Пра­ви­тель­ству Турк­ме­ни­ста­на про­ек­тов зако­но­да­тель­ных и нор­ма­тив­ных актов, успеш­ное вве­де­ние наци­о­наль­ной валю­ты и успеш­ное под­дер­жа­ние кур­са турк­мен­ско­го маната.“

Без­услов­но зако­но­да­тель­ные и нор­ма­тив­ные акты были под­го­тов­ле­ны, но эффек­тив­ность их реа­ли­за­ции ока­за­лась прак­ти­че­ски нулевой.

В сере­дине октяб­ря 1993 года перед вво­дом мана­та при­бы­ла оче­ред­ная мис­сия МВФ. В ее соста­ве был заме­сти­тель Чеш­ско­го наци­о­наль­но­го бан­ка Павел Кысил­ка (Pavel Kysilka), один из архи­тек­то­ров чеш­ской денеж­ной рефор­мы. С ним и руко­во­ди­те­лем мис­сии Бар­ри Джон­со­ном (Barry Johnson) мы про­ве­ли мно­го бесед, затем в послед­ний раз „све­ри­ли часы“, они оста­лись очень доволь­ны ходом под­го­тов­ки к денеж­ной рефор­ме. Мис­сия МВФ мно­го вре­ме­ни про­во­ди­ла и в Мин­фине, нало­го­вой служ­бе, коми­те­те по ста­ти­сти­ке. За два дня до нача­ла рефор­мы они уехали.

Денеж­ная рефор­ма озна­ча­ла не про­сто заме­ну одних денеж­ных зна­ков дру­ги­ми, а обра­зо­ва­ние новой денеж­ной систе­мы с изме­не­нен­ной фор­мой орга­ни­за­ции денеж­но­го обра­ще­ния, укреп­ле­ние финан­со­вой систе­мы стра­ны и ста­би­ли­за­ция госу­дар­ствен­но­го бюд­же­та. Парал­лель­но долж­ны были прой­ти хозяй­ствен­ные рефор­мы, пере­ход от команд­но-адми­ни­стра­тив­ной систе­мы управ­ле­ния к  рыноч­ной эко­но­ми­ки, как это декла­ри­ро­вал сам Ниязов.

Лишь впо­след­ствии ста­ло ясно, что  основ­ной при­чи­ной про­ве­де­ния денеж­ной рефор­мы в Турк­ме­ни­стане явля­лась поли­ти­че­ская состав­ля­ю­щая, а не эко­но­ми­че­ская. Было обра­зо­ва­но новое госу­дар­ство, про­изо­шла сме­на поли­ти­че­ско­го строя, кро­ме того Ния­зов как пре­зи­дент Турк­ме­ни­ста­на хотел чув­ство­вать себя един­ствен­ным и пол­но­власт­ным хозя­и­ном госу­дар­ства. Состо­я­ние же эко­но­ми­ки стра­ны мало инте­ре­со­ва­ло Ния­зо­ва, он был заин­те­ре­со­ван лишь в том, что­бы как мож­но боль­ше валю­ты выжать из экс­порт­ных отраслей.

В пер­вых чис­лах октяб­ря при­шло сооб­ще­ние, что купю­ры досто­ин­ством в один, пять и десять манат отпе­ча­та­ны. Нам нуж­но было забрать их из фаб­ри­ки ком­па­нии в горо­де Нью­ка­стл в Вели­ко­бри­та­нии. Для выво­за тут же орга­ни­зо­ва­ли гру­зо­вой рейс само­ле­том ИЛ-76.  По при­ле­ту в Нью­ка­стл, я с пред­ста­ви­те­лем ком­па­нии  поеха­ли на банк­нот­ную  фаб­ри­ку. На флаг­што­ке у ворот банк­нот­ной  фаб­ри­ки были под­ня­ты три фла­га Бри­та­нии, Турк­ме­ни­ста­на и Ком­па­нии. Дирек­тор фаб­ри­ки ска­зал мне, что очень труд­но было най­ти флаг Турк­ме­ни­ста­на. Затем мы с ним обо­шли все про­из­вод­ствен­ные цеха фабрики.

На скла­де гото­вой про­дук­ции неожи­дан­но уви­дел  отпе­ча­тан­ные казах­ские тен­ге и укра­ин­скую грив­ну. Я знал что каза­хи заклю­чи­ли кон­тракт с дру­гой бри­тан­ской ком­па­ни­ей — Harrison & Sons. К сло­ву, эта ком­па­ния в свое вре­мя так же  участ­во­ва­ла в нашем тен­де­ре, одна­ко в виду отсут­ствия доста­точ­ных про­из­вод­ствен­ных мощ­но­стей их пред­ло­же­ние было отклонено.

У меня воз­ник вопрос к дирек­то­ру банк­нот­ной фабрики:“А тен­ге что дела­ет у вас?“ Дирек­тор про­сто хит­ро улыб­нул­ся. Впо­след­ствии в казах­стан­ских СМИ  ком­па­ния Harrison & Sons ука­зы­ва­лась как основ­ной изго­то­ви­тель тен­ге. И толь­ко потом я про­чел в кни­ге быв­ше­го пре­зи­ден­та Казах­ста­на Нур­сул­та­на Назар­ба­е­ва „Моя жизнь. От зави­си­мо­сти к сво­бо­де“, что тен­ге печа­та­лись так­же на банк­нот­ной фаб­ри­ке De La Rue. В 1997 году De La Rue купи­ла ком­па­нию Harrison & Sons.

В вос­по­ми­на­ни­ях Назар­ба­е­ва упо­ми­на­ет­ся, что была созда­на комис­сия из спе­ци­а­ли­стов, кото­рая зани­ма­лась  про­цес­сом созда­ния и вво­да тен­ге, а  сам он лич­но кон­тро­ли­ро­вал ее дея­тель­ность. У нас же полу­чи­лось, что все­ми эти вопро­са­ми зани­мал­ся толь­ко я. Там же пре­зи­дент Казах­ста­на отме­тил, что Рос­сия сама ини­ци­и­ро­ва­ла раз­вал руб­ле­вой зоны, под­тал­ки­вая рес­пуб­ли­ки к пол­ной неза­ви­си­мо­сти. В част­но­сти, Назар­ба­ев пишет, что 29 июня 1993 года пред­се­да­тель пра­ви­тель­ства РФ Вик­тор Чер­но­мыр­дин позво­нил и сооб­щил о вве­де­нии Рос­си­ей новых денег как о свер­шив­шем­ся фак­те. А 26 нояб­ря 1993 года при­е­хал зам­пред пра­ви­тель­ства РФ Алек­сандр Шохин и посо­ве­то­вал Казах­ста­ну не пытать­ся сохра­нять уча­стие в руб­ле­вой зоне. Не могу твер­ждать зво­нил ли кто либо из пра­ви­тель­ства РФ или гово­ри­ли воочую с С.Ниязовым, но меня все вре­мя торо­пи­ли. Быва­ло меся­ца­ми не выле­зал из командировок.

Рефор­ма

 8 октяб­ря 1993 года был при­нят новый Закон „О Цен­траль­ном бан­ке Турк­ме­ни­ста­на“ (далее ЦБТ) и „О ком­мер­че­ских бан­ках и бан­ков­ской дея­тель­но­сти“.  При ЦБТ были созда­ны новые депар­та­мен­ты, такие как валют­ный, пла­теж­но­го балан­са, внут­рен­не­го ауди­та, рас­чет­но-кас­со­вый центр, над­зор за бан­ков­ской дея­тель­но­стью, Цен­траль­ное хра­ни­ли­ще и другие.

Непо­сред­ствен­но перед вво­дом мана­та 19 октяб­ря пре­зи­дент Турк­ме­ни­ста­на под­пи­сал  Указ «О вве­де­нии в обра­ще­ние наци­о­наль­ной валю­ты Турк­ме­ни­ста­на». Ука­зом был уста­нов­лен «пла­ва­ю­щий» курс мана­та к ино­стран­ным валю­там, опре­де­ля­е­мый спро­сом и пред­ло­же­ни­ем на валют­ной бир­же Цен­траль­но­го бан­ка Турк­ме­ни­ста­на. Были при­ня­ты Зако­ны Турк­ме­ни­ста­на „О денеж­ной еди­ни­це Турк­ме­ни­ста­на“, „О валют­ном регулировании“.

Так­же для про­ве­де­ния успеш­ной денеж­ной рефор­мы непо­сред­ствен­но перед вво­дом мана­та спе­ци­а­ли­ста­ми ЦБТ были раз­ра­бо­та­ны нор­ма­тив­но-пра­во­вые акты, регу­ли­ру­ю­щие обра­ще­ние мана­та и изме­не­ния в бух­гал­тер­ской и финан­со­вой отчет­но­сти для ком­мер­че­ских бан­ков и для отрас­лей народ­но­го хозяйства.

Ука­зом «О вве­де­нии в обра­ще­ние наци­о­наль­ной валю­ты Турк­ме­ни­ста­на» был уста­нов­лен обмен­ный курс мана­та к руб­лю. Обмен про­из­во­дил­ся по кур­су 1 манат за 500 руб­лей с  29 октяб­ря по 2 нояб­ря 1993 года  с обя­за­тель­ной отмет­кой в пас­пор­те о про­из­ве­ден­ном обмене с ука­за­ни­ем обме­нен­ной сум­мы в мана­тах. Соглас­но ука­зу граж­да­нин Турк­ме­ни­ста­на стар­ше 16 лет имел пра­во по предъ­яв­ле­нии пас­пор­та обме­нять 1 раз до 30 000 налич­ных руб­лей на 60 налич­ных мана­тов (по кур­су 1:500). Воен­но­слу­жа­щим сроч­ной служ­бы раз­ре­ша­лось обме­нять 1 раз по кур­су 1:500 не более 5000 руб­лей. Лицам, не име­ю­щим граж­дан­ства, но живу­щим и рабо­та­ю­щим в Турк­ме­ни­стане, раз­ре­ша­лось обме­нять до 30 000 налич­ных руб­лей по кур­су 1:500 по спис­кам, пред­став­ля­е­мым руко­во­ди­те­ля­ми соот­вет­ству­ю­щих пред­при­я­тий, воин­ских частей и организаций.

Фото из лич­но­го архи­ва автора

В свою оче­редь ЦБТ опре­де­лил поря­док обме­на налич­ных денег насе­ле­нию на мана­ты и тен­ге в кас­сах пред­при­я­тий, орга­ни­за­ций и учре­жде­ний по месту уче­бы или рабо­ты граж­дан и чле­нов их семей либо в обмен­ных пунк­тах ком­мер­че­ских бан­ков, отде­ле­ни­ях Сбе­ре­га­тель­но­го бан­ка, поч­то­вых пред­при­я­ти­ях связи.

Так же ука­зом пред­пи­сы­ва­лось „обме­нять без огра­ни­че­ния сумм руб­ле­вые сбе­ре­же­ния насе­ле­ния в бан­ках, пере­ве­сти чеко­вые книж­ки и рас­чет­ные чеки бан­ков Турк­ме­ни­ста­на в раз­ме­ре неис­поль­зо­ван­ной сум­мы в мана­ты по кур­су, ука­зан­но­му в пунк­те 3.“

Со 2 нояб­ря 1993 года все рас­че­ты на тер­ри­то­рии Турк­ме­ни­ста­на уже осу­ществ­ля­лись толь­ко в манатах.

Денеж­ная рефор­ма — крайне чув­стви­тель­ное меро­при­я­тие. По отче­там ЦБТ на 1 октяб­ря 1993 года, денеж­ные сред­ства в без­на­лич­ном и налич­ном обо­ро­те по Турк­ме­ни­ста­ну состав­ля­ли 1 трил­ли­он 788,6 млрд руб­лей. В том чис­ле налич­ные день­ги в обра­ще­нии 277 млрд руб­лей, депо­зи­ты физи­че­ских лиц 36,2 млрд руб­лей, осталь­ная сум­ма 1475,4 млрд. руб­лей при­хо­ди­лась на рас­чет­ные сче­та и депо­зи­ты пред­при­я­тий, орга­ни­за­ций всех форм соб­ствен­но­сти, в том чис­ле бюд­жет­ных. Обмен­ный курс руб­ля к дол­ла­ру на тот момент состав­лял 3800 руб­лей. Для тогдаш­не­го Турк­ме­ни­ста­на это была боль­шая сум­ма, в пере­сче­те по кур­су при­мер­но 470 млн. долларов.

Денеж­ная рефор­ма 1993 года сокра­ти­ла налич­ную денеж­ную мас­су в стране с сотен мил­ли­ар­дов руб­лей до несколь­ких мил­ли­о­нов манатов.

После про­ве­де­ния денеж­ной рефор­мы, изъ­ятые из обра­ще­ния  налич­ные руб­ли,  полу­чен­ные в виде части тех­ни­че­ско­го кре­ди­та от ЦБ Рос­сии, неко­то­рое вре­мя про­дол­жа­ли хра­нить­ся у нас. После пере­го­во­ров с ЦБ Рос­сии послед­ний коман­ди­ро­вал сво­их пред­ста­ви­те­лей в Турк­ме­ни­стан. Была созда­на комис­сия и все налич­ные руб­ли были уни­что­же­ны путем сожже­ния на Без­ме­ин­ском цемент­ном заво­де под непо­сред­ствен­ным кон­тро­лем пред­ста­ви­те­лей ЦБ Рос­сии. Часть тех­ни­че­ско­го кре­ди­та, полу­чен­но­го в виде налич­ных руб­лей, соглас­но дого­во­рен­но­сти была спи­са­на на осно­ве Акта о сожжении.

Непо­сред­ствен­но перед про­ве­де­ни­ем денеж­ной рефор­мы необ­хо­ди­мо было поду­мать и о сохра­не­нии сбе­ре­же­ний насе­ле­ния, и о сред­ствах, ско­пив­ших­ся на сче­тах орга­ни­за­ций при пере­хо­де от одной валю­ты к дру­гой, в свя­зи с чем нами были пред­ло­же­ны  несколь­ко смяг­чи­тель­ных мер. Одна­ко ни одно из наших пред­ло­же­ний по защи­те насе­ле­ния при­ня­то не было. Пра­ви­тель­ство, во гла­ве с Ния­зо­вым 19 октяб­ря при­ня­ло Поста­нов­ле­ние „Об индек­са­ции вкла­дов насе­ле­ния“. Индек­са­ция про­во­ди­лась  в виде ком­пен­са­ции. При­ня­тое поста­нов­ле­ние было поло­вин­ча­тым и не реша­ло вопро­са сбе­ре­же­ний вкла­дов населения.

Ком­пен­са­ции под­ле­жа­ли вкла­ды по состо­я­нию на 1 янва­ря 1993 года на сум­мы до 10 тыс. руб­лей путем уве­ли­че­ния этой сум­мы в 8 раз. Ком­пен­са­ция долж­на была про­из­во­дить­ся по состо­я­нию на 1 октяб­ря 1993 года, при­чем про­цен­ты на начис­лен­ную ком­пен­са­цию не про­из­во­ди­лись. Сум­ма ком­пен­са­ции долж­на была быть пере­ве­де­на в наци­о­наль­ную валю­ту. То есть 80 тыс. руб­лей состав­ля­ли индек­си­ро­ван­ную сум­му по вкла­ду. С 1 нояб­ря 1993 года индек­си­ро­ван­ная сум­ма была пере­ве­де­на в мана­ты и соста­ви­ла 160 манат или соглас­но офи­ци­аль­но­му кур­су 80 дол­ла­ров. С 1 фев­ра­ля 1994 года индек­си­ро­ван­ная сум­ма под­ле­жа­ла выпла­те, но к тому вре­ме­ни курс мана­та настоль­ко упал, что 160 манат мож­но было обме­нять лишь на несколь­ко дол­ла­ров. Печаль­но, но после вво­да мана­та насе­ле­ние стра­ны разом поте­ря­ло зара­бо­тан­ные мно­го­лет­ним тру­дом накоп­ле­ния, кро­ме той неболь­шой части, кото­рая под­ле­жа­ла обме­ну. Руко­во­ди­те­лей стра­ны не инте­ре­со­ва­ло бла­го­со­сто­я­ние наро­да. По сути по насто­я­нию выс­ше­го руко­вод­ства стра­ны была про­ве­де­на кон­фис­ка­ци­он­ная денеж­ная рефор­ма. Сапар­му­рат Ния­зов сво­им реше­ни­ем огра­бил народ. Жиз­нен­ный уро­вень насе­ле­ния рез­ко упал.

В то же вре­мя для укреп­ле­ния сво­ей вла­сти и воз­ве­ли­чи­ва­ния куль­та, еще до про­ве­де­ния денеж­ной рефор­мы, Ния­зов сде­лал широ­кий жест на пуб­ли­ку. За год до рефор­мы, в 1992 году поста­нов­ле­ни­ем пре­зи­ден­та граж­да­нам Турк­ме­ни­ста­на было предо­став­ле­но пра­во бес­плат­но­го поль­зо­ва­ния опре­де­лен­ной кво­той элек­три­че­ства, газа, воды и соли. Все это дол­гие годы пре­под­но­си­лось как забо­та о наро­де, облег­че­ние его стра­да­ний при пере­хо­де к рыноч­ным отно­ше­ни­ям. Одна­ко мно­гие экс­пер­ты МВФ, Все­мир­но­го бан­ка рас­смат­ри­ва­ли дей­ствия дик­та­то­ра не как меры соци­аль­ной защи­ты насе­ле­ния, а как попу­лист­ские шаги и рез­ко кри­ти­ко­ва­ли их, высту­пая за отме­ну льгот.

Впо­след­ствии „ния­зов­ские“ при­ви­ле­гии были отме­не­ны 1 янва­ря 2019 года уже дру­гим пре­зи­ден­том, Гур­бан­гу­лы Бердымухамедовым.

Нака­нуне вво­да в обра­ще­ние мана­та, в ЦБТ было про­ве­де­но сове­ща­ние с уча­сти­ем всех руко­во­ди­те­лей ком­мер­че­ских бан­ков с повест­кой о готов­но­сти к про­ве­де­нию денеж­ной рефор­мы. На сове­ща­нии я отве­тил на все вопро­сы руко­во­ди­те­лей бан­ков. Под­во­дя ито­ги сове­ща­ния пред­се­да­тель ЦБТ  Худай­бер­ды Ора­зов сде­лал репли­ку в мою сто­ро­ну: “Если, что — за все отве­чать будешь ты“. После сове­ща­ния Ашир Сер­ча­ев, пред­се­да­тель Агро­пром­бан­ка, ска­зал мне: „Будь готов нести ответ­ствен­ность за про­вал“. Пишу об этом и вспо­ми­наю колос­саль­ное напря­же­ние того пери­о­да. Наши уси­лия увен­ча­лись успе­хом: МВФ при­знал турк­мен­скую денеж­ную рефор­му одной из луч­ших на про­стран­стве СНГ.

В пят­ни­цу, 29 октяб­ря 1993 года по всей стране начал­ся обмен руб­лей на  мана­ты. Обмен­ные опе­ра­ции про­дол­жа­лись три рабо­чих дня. По слу­чаю вве­де­ния в обо­рот мана­та 31 октяб­ря в вос­кре­се­нье был про­из­ве­ден празд­ни­чи­ный салют.

А уже с 1 нояб­ря  1993 года един­ствен­ным закон­ным пла­тежным сред­ством на тер­ри­то­рии Турк­ме­ни­ста­на стал манат.

После успеш­но­го вво­да мана­та руко­вод­ство стра­ны не уста­ва­ло повто­рять, что Турк­ме­ни­стан окон­ча­тель­но обрел неза­ви­си­мость. Но впе­ре­ди всех нас ждал обвал кур­са мана­та, кото­рый стал осно­вой денеж­но-кре­дит­ной систе­мы стра­ны и ее эко­но­ми­ки, но это уже дру­гая история.