Из истории введения туркменского маната (часть 2)

1 ноября 2023 года исполнилось 30 лет со дня введения туркменской национальной валюты – маната. Публикуем вторую часть воспоминаний об этом событии Аннадурды Хаджиева, занимавшего в те годы ответственные должности в Государственном Центральном банке Туркменистана. В настоящее время Хаджиев проживает в Болгарии, где получил убежище из-за преследований на родине. Первая часть воспоминаний, опубликованная 1 ноября 2023 года

Назна­че­ние

После пуб­ли­ка­ции ста­тьи в «Турк­мен­ской искре» вокруг меня нача­лась суе­та. Ста­ли назва­ни­вать кол­ле­ги, кое кто «загля­ды­вал на минут­ку», но у всех был один и тот же вопрос: «Когда будет денеж­ная рефор­ма, какую валю­ту вве­дут в Турк­ме­ни­стане?». То же самое инте­ре­со­ва­ло биз­не­сме­нов, про­сто зна­ко­мых людей. Объ­яс­нял им, что пуб­ли­ка­ция — это про­сто мне­ние авто­ра. От осо­бо назой­ли­вых при­хо­ди­лось отби­вать­ся сло­вом «ско­ро», даже не подо­зре­вая, что это дей­стви­тель­но ско­ро произойдет.

В нача­ле авгу­ста 1992 года у меня состо­я­лась бесе­да с пред­се­да­те­лем бан­ка Наза­ром Сапа­ро­вым. Он пред­ло­жил мне пост заме­сти­те­ля, при этом ска­зал, что бан­ку пору­че­но вве­сти в обо­рот турк­мен­скую наци­о­наль­ную валю­ту — манат. Мне пору­чи­ли  про­ве­де­ние денеж­ной рефор­мы. Види­мо с момен­та сво­е­го назна­че­ния он при­смат­ри­вал­ся ко мне, а про­чи­тав ста­тью в «Турк­мен­ской искре», решил воз­ло­жить это на меня. Я дал согла­сие и стал соби­рать мате­ри­а­лы о денеж­ных рефор­мах в дру­гих странах.

В нача­ле авгу­ста Сапа­ров взял меня с собой в аппа­рат пре­зи­ден­та, что ста­ло для меня пол­ной неожи­дан­но­стью. Сна­ча­ла попа­ли на при­ем к вице-пре­мье­ру Вале­рию Отчер­цо­ву, затем к само­му Сапар­му­ра­ту Ния­зо­ву. Вой­дя в каби­нет пре­зи­ден­та, поздо­ро­ва­лись. Ния­зов при­гла­сил нас к рабо­че­му сто­лу. Мель­ком я заме­тил тонень­кую пап­ку на его сто­ле, на кото­рой боль­ши­ми бук­ва­ми была напи­са­на моя фами­лия. Види­мо спец­служ­бы собра­ли на меня подроб­ную инфор­ма­цию и затем предо­ста­ви­ли ее пре­зи­ден­ту. Ния­зов порас­суж­дал о Турк­ме­ни­стане как о неза­ви­си­мом госу­дар­стве и о том, что любое госу­дар­ство долж­но иметь свою валю­ту, свое неза­ви­си­мое денеж­ное обра­ще­ние. Заме­чу, что к момен­ту нашей бесе­ды семь быв­ших совет­ских рес­пуб­лик уже име­ли свои наци­о­наль­ные валюты.

Необ­хо­ди­мость про­ве­де­ния денеж­ной рефор­мы Ния­зов обу­сло­вил необ­хо­ди­мо­стью пока­зать миру, что Турк­ме­ни­стан — само­сто­я­тель­ное неза­ви­си­мое госу­дар­ство, а его валю­та долж­на была высту­пить в каче­стве основ­но­го инстру­мен­та укреп­ле­ния эко­но­ми­ки стра­ны, что дава­ло пра­ви­тель­ству боль­шую воз­мож­ность кон­тро­ли­ро­вать и про­во­дить свою мак­ро­эко­но­ми­че­скую поли­ти­ку. Он заявил, что необ­хо­ди­мо начать стро­и­тель­ство сво­ей соб­ствен­ной неза­ви­си­мой эко­но­ми­ки на прин­ци­пи­аль­но новой осно­ве, «не зави­ся­щей от внеш­них поли­ти­че­ских и эко­но­ми­че­ских фак­то­ров». Лишь впо­след­ствии я понял, в чем заклю­чал­ся смысл этих слов. Ния­зов стре­мил­ся создать закры­тую стра­ну, насе­ле­ние кото­ро­го будет изо­ли­ро­ва­но от внеш­не­го мира. Кро­ме того, пре­зи­дент гово­рил о том, что каж­дый граж­да­нин дол­жен любить свое госу­дар­ство, защи­щать и отста­и­вать его честь. Как мне пока­за­лось, его речь была выдер­жа­на в духе выступ­ле­ния пар­тий­но­го бос­са, види­мо он еще не «выпрыг­нул из шта­нов» пер­во­го сек­ре­та­ря ком­пар­тии республики.

Раз­го­вор с Сапа­ро­вым о наци­о­наль­ной валю­те я вос­при­ни­мал как общее пору­че­ние началь­ни­ка под­чи­нен­но­му, без кон­крет­но­го сро­ка, ново­вве­де­ние, кото­рый неиз­вест­но когда насту­пит. А вот сло­ва Ния­зо­ва о необ­хо­ди­мо­сти вплот­ную занять­ся созда­ни­ем новой денеж­ной еди­ни­цы стра­ны, вос­при­ни­ма­лись уже по дру­го­му. Имен­но тогда я понял всю серьез­ность постав­лен­ной зада­чи. В голо­ве кру­ти­лось «Поче­му выбор пал на меня?» Мыс­ли все вре­мя воз­вра­ща­ли к той тонень­кой пап­ке с моей фами­ли­ей. Уве­рен, что  Ния­зов пол­но­стью изу­чил ее и уже был в кур­се, что я, полу­чив выс­шее обра­зо­ва­ние, начал свою тру­до­вую дея­тель­ность с самых низов бан­ков­ской сфе­ры. На момент встре­чи был началь­ни­ком эмис­си­он­но-кас­со­во­го управ­ле­ния и отве­чал за налич­но-денеж­ный обо­рот. То есть вопро­сы денеж­но­го обра­ще­ния нахо­ди­лись в сфе­ре моей непо­сред­ствен­ной про­фес­си­о­наль­ной деятельностью.

В кон­це бесе­ды Ния­зов и Отчер­цов обра­ти­лись ко мне с вопро­сом: «Спра­вишь­ся?» Я уточ­нил: «Какие сро­ки вво­да?» Ответ несколь­ко шоки­ро­вал: «Один год». Вре­ме­ни для рас­кач­ки не было. Тогда  я для пол­но­го и глу­бо­ко­го изу­че­ния это­го вопро­са попро­сил орга­ни­зо­вать мне ста­жи­ров­ку в один из евро­пей­ских банков.

После нашей бесе­ды Ния­зов  под­пи­сал поста­нов­ле­ние о моем назна­че­нии  заме­сти­те­лем пред­се­да­те­ля ГЦБТ.

Меня пре­ду­пре­ди­ли и о нераз­гла­ше­нии инфор­ма­ции по орга­ни­за­ции наци­о­наль­ной валю­ты. Свою дея­тель­ность в новом каче­стве начал с мно­го­чис­лен­ных кон­суль­та­ций со спе­ци­а­ли­ста­ми МВФ, бес­ко­неч­ных коман­ди­ро­вок в зару­беж­ные бан­ки. О том, чем я зани­мал­ся, знал толь­ко пред­се­да­тель ГЦБТ, даже дру­гие его заме­сти­те­ли не зна­ли. Одна­жды на общем сове­ща­нии в бан­ке один из заме­сти­те­лей спро­сил Сапа­ро­ва: чем зани­ма­ет­ся А.Хаджиев и куда он так часто лета­ет? Сапа­ров лишь улыб­нул­ся и не стал отве­чать. Такой был режим секретности.

О МВФ

31 авгу­ста 1992 года был при­нят Указ пре­зи­ден­та «О член­стве Турк­ме­ни­ста­на в Меж­ду­на­род­ном Валют­ном Фон­де…» (текст ука­за см. ниже). Соглас­но ука­зу ГЦБТ Турк­ме­ни­ста­на был назна­чен в каче­стве депо­зи­та­рия аву­а­ров МВФ, чле­ном кото­ро­го Турк­ме­ни­стан стал в сен­тяб­ре 1992 года.

Как про­хо­ди­ла  про­це­ду­ра вступ­ле­ния в этот меж­ду­на­род­ный финан­со­вый инсти­тут? После выхо­да ука­за вице-пре­мьер пра­ви­тель­ства по эко­но­ми­ке Вале­рий Отчер­цов вызвал меня к себе и пере­дал пакет про­це­дур­ных доку­мен­тов с тре­бо­ва­ни­я­ми, кото­рые ГЦБТ дол­жен был выпол­нить для вступ­ле­ния в МВФ.

Соглас­но про­це­ду­ре для вступ­ле­ния в МВФ Турк­ме­ни­стан дол­жен был упла­тить член­ский взнос в искус­ствен­ном резерв­ном и пла­тёж­ном сред­стве, эми­ти­ру­е­мой этой орга­ни­за­ции  SDR (Спе­ци­аль­ные пра­ва заим­ство­ва­ния). SDR не явля­ет­ся валю­той и не нахо­дит­ся в сво­бод­ном обра­ще­нии на финан­со­вых рын­ках. То есть ГЦБТ дол­жен был купить SDR у само­го МВФ. Но дол­ла­ров или дру­гой валю­ты у ГЦБТ не было. Я спро­сил у Отчер­цо­ва: как решим этот вопрос? Ока­за­лось, что взнос за Турк­ме­ни­стан соглас­но достиг­ну­то­му согла­ше­нию запла­тит Швей­ца­рия. Вза­мен Турк­ме­ни­стан деле­ги­ру­ет свои голо­са Швей­ца­рии, кото­рая и будет пред­став­лять его в Сове­те дирек­то­ров МВФ.

Ина­че гово­ря, Турк­ме­ни­стан «про­дал» свои голо­са Швей­ца­рии. Вер­нув­шись от Отчер­цо­ва, доло­жил об этом сво­е­му руко­во­ди­те­лю, кото­рый согла­сил­ся с реше­ни­ем пра­ви­тель­ства. Все эти годы зада­юсь вопро­сом: поче­му выс­шее турк­мен­ское руко­вод­ство реши­ло отдать свое пра­во голо­са Швейцарии?

В про­цес­се рабо­ты над вступ­ле­ни­ем Турк­ме­ни­ста­на в МВФ я узнал, что эта дого­во­рен­ность меж­ду стра­на­ми была достиг­ну­та в 1991 году во вре­мя посе­ще­ния Швей­ца­рии деле­га­ци­ей турк­мен­ско­го пра­ви­тель­ства и депу­та­тов пар­ла­мен­та,  кото­рую воз­глав­лял заме­сти­тель пред­се­да­те­ля Каби­не­та Мини­стров Ата Чары­ев. Как тогда было при­ня­то, пред­ста­ви­те­лей бан­ков­ской систе­мы Турк­ме­ни­ста­на в состав деле­га­ции не вклю­чи­ли. В общем, вплоть до сво­е­го ухо­да из бан­ка у меня скла­ды­ва­лось впе­чат­ле­ние, что по мне­нию руко­во­ди­те­лей мини­стерств и ведомств глав­ным винов­ни­ком эко­но­ми­че­ских про­блем госу­дар­ства явля­ет­ся имен­ной глав­ный банк стра­ны. При малей­шей воз­мож­но­сти руко­во­ди­те­ли мини­стерств и ведомств ответ­ствен­ность за свою нерас­то­роп­ность, про­ва­лы в рабо­те под­ве­дом­ствен­ных учре­жде­ни­ях ста­ра­лись пере­ло­жить имен­но на ГЦБТ. Мол, они не выда­ют зар­пла­ту, не дают валю­ту, не выде­ля­ют кре­дит и мно­гое дру­гое. Это оши­боч­ное  суж­де­ние  рас­про­стра­ня­лось и во всем турк­мен­ском обще­стве. Так ГЦБТ ока­зал­ся по одну сто­ро­ну бар­ри­кад, а все мини­стер­ства и ведом­ства – по дру­гую. Эта ситу­а­ция про­дол­жа­ет­ся и по сей день.

Вме­сте с Турк­ме­ни­ста­ном в 1992 году в МВФ всту­пи­ли Швей­ца­рия, Поль­ша, Сер­бия, Азер­бай­джан, Казах­стан, Кыр­гыз­стан, обра­зо­вав одну груп­пу. Эту груп­пу, воз­гла­ви­ла Швей­ца­рия, впо­след­ствии груп­пу нефор­маль­но назы­ва­ли «Гель­ве­ти­стан». Гель­ве­ция (Helvetia) – пер­со­ни­фи­ци­ро­ван­ный сим­вол Швей­ца­рии. Спу­стя несколь­ко лет Казах­стан в «Гель­ве­ти­стане» заме­нил Узбекистан.

В том же 1992 году, побы­вав в коман­ди­ров­ке в Бан­ке меж­ду­на­род­ных рас­че­тов в Базе­ле и в бан­ке Credit Suisse в Цюри­хе, я понял, что Швей­ца­рия явля­ет­ся одним из дер­жа­те­лей валют­ных сче­тов турк­мен­ско­го пра­ви­тель­ства, неко­то­рых мини­стерств и лич­ных сче­тов высо­ко­по­став­лен­ных  чинов­ни­ков, скры­ва­е­мых от нало­го­вых поступ­ле­ний в бюд­жет стра­ны. Дру­ги­ми сло­ва­ми бан­ки Швей­ца­рии ста­ли «кры­ше­вать» все валют­ные опе­ра­ции турк­мен­ско­го пра­ви­тель­ства, неко­то­рых ее чле­нов, обес­пе­чи­вая тай­ну опе­ра­ций. Мно­го лет спу­стя вскры­лось, что швей­цар­ская бан­ков­ская систе­ма ста­ла одной из пра­чеч­ных по отмы­ва­нию турк­мен­ских денег, свя­зан­ных с кор­руп­ци­он­ны­ми схе­ма­ми пра­ви­тель­ства. Здесь же хра­ни­ла «свои» капи­та­лы и узбек­ская «прин­цес­са» Гуль­на­ра Кари­мо­ва, поз­же здесь же обос­но­ва­лась и одна из штаб-квар­тир небезыз­вест­ной ком­па­нии «Аре­ти» (быв­шая «Ите­ра») Иго­ря Мака­ро­ва, чей биз­нес был тес­но свя­зан с Туркменистаном.

Подыг­ры­ва­ние сомни­тель­ным кли­ен­там в лице цен­траль­но-ази­ат­ских дик­та­то­ров, их род­ствен­ни­ков и при­бли­жен­ных, сокры­тие и отмы­ва­ние «гряз­ных денег» под видом бан­ков­ской тай­ны и в целом непро­зрач­ность пла­те­жей доро­го обо­шлись Credit Suisse. В фев­ра­ле 2022 года меж­ду­на­род­ная груп­па жур­на­ли­стов Цен­тра по иссле­до­ва­нию кор­руп­ции и орга­ни­зо­ван­ной пре­ступ­но­сти и ряд СМИ, осно­вы­ва­ясь на круп­ной утеч­ке доку­мен­тов, опуб­ли­ко­ва­ла рас­сле­до­ва­ние «Сек­ре­ты Credit Suisse» о хра­не­нии бан­ком круп­ных денеж­ных сумм граж­да­на­ми и поли­ти­ка­ми раз­лич­ных госу­дарств, обви­ня­е­мых в раз­лич­ной неле­галь­ной дея­тель­но­сти. Банк отри­цал нали­чие нару­ше­ний со сво­ей сто­ро­ны, одна­ко круп­ней­шая в Евро­пар­ла­мен­те Евро­пей­ская народ­ная пар­тия при­зва­ла вклю­чить Швей­ца­рию в чис­ло стран с высо­ким риском отмы­ва­ния денег в све­те вскрыв­ших­ся фак­тов. В нача­ле 2023 года  „Credit Suisse“ ока­зал­ся на поро­ге банк­рот­ства, а в мар­те был погло­щен дру­гим круп­ней­шим бан­ком швей­ца­рии UBS Group AG.

Но вер­нем­ся к собы­ти­ям 1992 года. Для реше­ния про­це­дур­ных вопро­сов пона­до­би­лось несколь­ко недель. При­хо­ди­лось задер­жи­вать­ся до позд­на, посколь­ку 10 часо­вая раз­ни­ца меж­ду стра­на­ми дава­ла о себе знать. Вели интен­сив­ную пере­пис­ку по фак­су на англий­ском язы­ке. В кон­це кон­цов 22 сен­тяб­ря 1992 года ГЦБ Турк­ме­ни­ста­на полу­чил теле­грам­му, что стра­на при­ня­та чле­ном  Меж­ду­на­род­но­го Валют­но­го Фонда.

Вско­ре после того, как Турк­ме­ни­стан стал чле­ном МВФ, в Ашха­бад при­бы­ла пер­вая мис­сия этой орга­ни­за­ции. Это был ноябрь. Осо­бое место в их про­грам­ме зани­ма­ли вопро­сы денеж­ной рефор­мы. Мы про­во­ди­ли мно­го­ча­со­вые кон­суль­та­ции с пред­ста­ви­те­ля­ми мис­сии. Дого­во­ри­лись, что в соста­ве сле­ду­щей мис­сии, кото­рую запла­ни­ро­ва­ли на вес­ну 1993 года, обя­за­тель­но будет спе­ци­а­лист по денеж­ной рефор­ме. Мис­сии МВФ на про­тя­же­нии все­го пери­о­да под­го­тов­ки к вво­ду мана­та помо­га­ли нам все­сто­рон­ни­ми кон­суль­та­ци­я­ми на осно­ве опы­та дру­гих стран.

Непо­сред­ствен­но  перед  вво­дом маната… 

Тут необ­хо­ди­мо корот­ко  вер­нуть­ся и вспом­нить о сло­жив­шей­ся эко­но­ми­че­ской ситу­а­ции после рас­па­да СССР и о функ­ци­о­ни­ро­ва­нии денеж­но-кре­дит­ной систе­мы в пост­со­вет­ских странах.

Как толь­ко быв­шие совет­ские рес­пуб­ли­ки объ­яви­ли о сво­ей неза­ви­си­мо­сти, встал вопрос какую валю­ту исполь­зо­вать во вза­им­ных рас­че­тах меж­ду вновь обра­зо­ван­ны­ми госу­дар­ства­ми. «Парад суве­ре­ни­те­тов» озна­чал не толь­ко поли­ти­че­скую, но и эко­но­ми­че­скую неза­ви­си­мость. Для неко­то­рых стран, в част­но­сти при­бал­тий­ских, пол­ный раз­рыв счи­тал­ся наи­бо­лее при­ем­ле­мым вари­ан­том. Для дру­гих момен­таль­ный раз­рыв эко­но­ми­че­ских свя­зей зна­чи­тель­но усу­гу­бил бы и без того непро­стое поло­же­ние во мно­гих отрас­лях эко­но­мик этих стран, что при­ве­ло бы к оста­нов­ке про­из­водств, мас­со­вой без­ра­бо­ти­це сни­же­нию жиз­нен­но­го уров­ня и лег­ло бы тяже­лым бре­ме­нем на пле­чи населения.

Все вре­мя нахож­де­ния Турк­ме­ни­ста­на в соста­ве СССР союз­ное пра­ви­тель­ство по отно­ше­нию к рес­пуб­ли­ке про­во­ди­ло осо­бую эко­но­ми­че­скую поли­ти­ку, Жест­кая цен­тра­ли­зо­ван­ная адми­ни­стра­тив­но-бюро­кра­ти­че­ская систе­ма не дава­ла воз­мож­но­сти для раз­ви­тия эко­но­ми­ки и куль­ту­ры рес­пуб­ли­ки, рес­пуб­ли­ка рас­смат­ри­ва­лась цен­тром толь­ко как аграр­но-сырье­вой при­да­ток. Соглас­но ста­ти­сти­че­ским дан­ным за 1989 год, Турк­ме­ни­стан являл­ся дота­ци­он­ной рес­пуб­ли­кой, на каж­дый рубль про­из­ве­ден­ной в рес­пуб­ли­ке про­дук­ции при­хо­ди­лось 2 руб­ля дота­ций из обще­со­юз­но­го бюд­же­та. Что тут ска­зать? Дей­стви­тель­но, почти 100 про­цен­тов машин, стан­ки, раз­лич­ное тех­ни­че­ское обо­ру­до­ва­ние для тяже­лой, лег­кой про­мыш­лен­но­сти, транс­пор­та, свя­зи, энер­ге­ти­ки, неф­те­га­зо­во­го сек­то­ра, 70 про­цен­тов това­ров лег­кой про­мыш­лен­но­сти, более 80 про­цен­тов про­дук­тов пита­ния (в том чис­ле мясо, мука, сахар, раз­лич­ные кон­сер­вы и др.) заво­зи­лись из дру­гих рес­пуб­лик. В то же вре­мя Москва не хоте­ла учи­ты­вать то, что 80 про­цен­тов про­дук­ции неф­те­га­зо­во­го ком­плек­са, 97 про­цен­тов хлоп­ка, неко­то­рые виды про­дук­ции хими­че­ской про­мыш­лен­но­сти выво­зи­лись на пере­ра­бот­ку в дру­гие  рес­пуб­ли­ки, а так­же на экс­порт за рубеж за твер­дую валю­ту. Конеч­ная добав­лен­ная сто­и­мость экс­пор­ти­ру­е­мой про­дук­ции из турк­мен­ско­го сырья оста­ва­лась в этих республиках.

Как я уже отме­чал выше, после рас­па­да СССР Цен­траль­ные бан­ки новых неза­ви­си­мых госу­дарств до вво­да сво­их наци­о­наль­ных валют ста­ли исполь­зо­вать рубль как основ­ное сред­ство пла­те­жа не толь­ко внут­ри сво­их стран, но и для меж­го­су­дар­ствен­ных рас­че­тов, сфор­ми­ро­вав таким обра­зом руб­ле­вую зону. Эти про­цес­сы про­ис­хо­ди­ли прак­ти­че­ски сти­хий­но, без како­го-либо пла­на. Вна­ча­ле руко­вод­ство Рос­сии при­вет­ство­ва­ло это не толь­ко из эко­но­ми­че­ских сооб­ра­же­ний (посколь­ку рос­сий­ский рубль являл­ся соб­ствен­но­стью и эми­ти­ро­вал­ся Цен­траль­ным бан­ком РФ), но и из поли­ти­че­ских. Одна­ко очень ско­ро воз­ник­ли про­бле­мы. ЦБ новых госу­дарств нача­ли осу­ществ­лять без­на­лич­ную эмис­сию руб­лей, вли­вая в свои эко­но­ми­ки боль­шие руб­ле­вые кре­ди­ты для вза­и­мо­рас­че­тов меж­ду пред­при­я­ти­я­ми, не согла­со­вы­вая свои дей­ствия с ЦБ РФ. Огром­ная, бес­кон­троль­ная, ничем не обес­пе­чен­ная денеж­ная мас­са хлы­ну­ла на рын­ки быв­ших союз­ных рес­пуб­лик, пере­ме­ща­ясь с одной рес­пуб­ли­ки в дру­гую и, в осо­бен­но­сти, в Рос­сию, вызы­вая гипе­рин­фля­цию. Цен­тро­бан­ки рес­пуб­лик демон­стри­ро­ва­ли без­раз­ли­чие к инфля­ции руб­ля, дина­ми­ку кото­рой они долж­ны были кон­тро­ли­ро­вать. Порой бан­ки задер­жи­ва­ли или отка­зы­ва­лись про­во­дить без­на­лич­ные пла­те­жи, транс­фе­ры «зави­са­ли» и рубль не выпол­нял в пол­ной мере свою функ­цию сред­ства рас­че­та и пла­те­жа. Пред­при­я­тия ста­ли отпус­кать свои това­ры или выпол­нять услу­ги толь­ко за налич­ные руб­ли или через бар­тер. Была нару­ше­на цепоч­ка товар­но-денеж­ных отношений.

Цен­тро­банк Рос­сии поте­рял кон­троль над налич­ной и без­на­лич­ной денеж­ной мас­сой. В то же вре­мя, посколь­ку ГЦБТ не печа­тал руб­ли, в стране ката­стро­фи­че­ски ощу­ща­лась нехват­ка налич­ных денег, при этом дефи­цит това­ров при­во­дил к ажи­о­таж­но­му спро­су и быст­ро­му росту цен на това­ры и услу­ги. У ГЦБТ отсут­ство­ва­ли меха­низ­мы кон­тро­ля за инфля­ци­ей. Как и в дру­гих быв­ших совет­ских рeс­пуб­ли­ках, в Турк­ме­ни­стане инфля­ция пере­рос­ла в гипе­рин­фля­цию. Что­бы как-то повли­ять на ситу­а­цию и упо­ря­до­чить систе­му пла­те­жей 29 мая 1992 года было изда­но Поста­нов­ле­ние Пре­зи­ден­та Турк­ме­ни­ста­на «О допол­ни­тель­ных мерах по сокра­ще­нию налич­но-денеж­но­го обо­ро­та в Турк­ме­ни­стане», где была  внед­ре­на систе­ма при­ну­ди­тель­ных без­на­лич­ных рас­че­тов за това­ры и услу­ги (текст см. при­ло­же­ние). Но, как эко­но­мист я пони­мал, что подоб­ны­ми дирек­тив­ны­ми ука­за­ми на про­цес­сы, про­ис­хо­дя­щие в эко­но­ми­ке, вряд ли мож­но суще­ствен­но повлиять.

Этот денеж­ный хаос про­дол­жал­ся недол­го. С 1 июля 1992 года Цен­траль­ный банк Рос­сий­ской Феде­ра­ции ввел осо­бый поря­док меж­го­су­дар­ствен­ных рас­че­тов с цен­траль­ны­ми бан­ка­ми новых госу­дарств через кор­ре­спон­дент­ские сче­та. Все без­на­лич­ные руб­ли, кото­рые были эми­ти­ро­ва­ны новы­ми цен­траль­ны­ми бан­ка­ми, де-факто были объ­яв­ле­ны наци­о­наль­ны­ми валю­та­ми, и с авгу­ста 1993 года кон­вер­ти­ро­ва­лись в рос­сий­ский рубль по рыноч­но­му кур­су. ЦБ РФ опре­де­лял осо­бые кур­сы кон­вер­та­ции для руб­лей каж­дой из быв­ших союз­ных рес­пуб­лик. За пре­де­ла­ми бан­ков­ской сфе­ры об этом мало кто знает.

Одно­вре­мен­но ЦБ Рос­сии для рас­че­тов меж­ду стра­на­ми СНГ стал предо­став­лять тех­ни­че­ские кре­ди­ты Цен­траль­ным бан­кам новых неза­ви­си­мых госу­дарств. До вве­де­ния мана­та ГЦБТ полу­чил от Цен­тро­бан­ка Рос­сии тех­ни­че­ский кре­дит на 542 мил­ли­ар­дов руб­лей, более чет­вер­ти кото­рых было полу­че­но налич­ны­ми. Тех­ни­че­ский кре­дит, выде­лен­ный  Турк­ме­ни­ста­ну, соста­вил око­ло 70 про­цен­тов ВВП стра­ны в руб­ле­вом экви­ва­лен­те (Цен­тро­банк Турк­ме­ни­ста­на пога­сил эту кре­дит­ную задол­жен­ность перед ЦБ Рос­сии в 1994 году). 2 июня 1993 года в Ашха­ба­де меж­ду Турк­ме­ни­ста­ном и РФ было под­пи­са­но Согла­ше­ние о вза­им­ных обя­за­тель­ствах и тре­бо­ва­ни­ях, свя­зан­ных с исполь­зо­ва­ни­ем руб­ля — валю­ты Рос­сий­ской Феде­ра­ции в каче­стве закон­но­го пла­теж­но­го сред­ства на тер­ри­то­рии Туркменистана.

Вско­ре 26 июля 1993 года  ЦБ РФ про­вел денеж­ную рефор­му, изъ­яв из обра­ще­ния все госу­дар­ствен­ные каз­на­чей­ские биле­ты СССР образ­ца 1961 года, банк­но­ты Гос­бан­ка СССР образ­ца 1961–1992 годов и банк­но­ты Бан­ка Рос­сии образ­ца 1992 года досто­ин­ством 5000 и 10 000 руб­лей. Но в дру­гих пост­со­вет­ских стра­нах, нахо­див­ших­ся в «руб­ле­вой зоне», эти банк­но­ты про­дол­жа­ли исполь­зо­вать­ся в обра­ще­нии, заме­нить их было про­сто нечем. Так, 25 авгу­ста 1993 года пре­зи­дент Ния­зов сво­им поста­нов­ле­ни­ем про­длил срок обра­ще­ния банк­нот Бан­ка Рос­сии образ­ца 1992 года досто­ин­ством 5000 и 10 000 руб­лей на тер­ри­то­рии Турк­ме­ни­ста­на до 1 октяб­ря 1993 года.

Един­ство

«руб­ле­вой зоны» фак­ти­че­ски было раз­ру­ше­но, она сохра­ня­лась лишь номи­наль­но, посколь­ку совет­ский рубль и руб­ли ЦБ РФ, выве­ден­ные из обра­ще­ния в Рос­сии, оста­ва­лись пла­теж­ным сред­ством на тер­ри­то­рии неко­то­рых пост­со­вет­ских госу­дарств. Дол­го такая ситу­а­ция про­дол­жать­ся не мог­ла. Быв­шие рес­пуб­ли­ки ста­ли одна за дру­гой уско­рен­но вво­дить свои наци­о­наль­ные валюты.

Про­дол­же­ние следует.