Неудавшаяся вербовка, часть 1: история гражданского активиста из Центральной Азии.

Гражданский активист и блогер Жумасапар Дадебаев родом из туркменского села в Каракалпакстане, в 2017-2022 году жил в Турции. В 2016 году – до того, как он занялся общественной деятельностью – Служба национальной безопасности Узбекистана пыталась завербовать его, в том числе для организации провокаций за рубежом. После смерти Ислама Каримова он покинул страну.

Руко­во­ди­тель Цен­траль­но-Ази­ат­ской про­грам­мы Паво­за­щит­но­го цен­тра “Мемо­ри­ал” Вита­лий Поно­ма­рёв встре­тил­ся с Жума­са­па­ром в Стам­бу­ле в июне 2021 года, и они раз­го­ва­ри­ва­ли несколь­ко часов. Даде­ба­ев до сих пор вол­ну­ет­ся, вспо­ми­ная о том, что ему при­шлось пере­жить. Его преж­ние попыт­ки рас­ска­зать о про­ис­шед­шем жур­на­ли­стам за рубе­жом окон­чи­лись неуда­чей. Разу­ме­ет­ся, не все дета­ли собы­тий он пом­нит оди­на­ко­во чет­ко и не все, о чем гово­ри­ли «аген­ту» сотруд­ни­ки СНБ, мож­но счи­тать досто­вер­ным. Но их сло­ва и дей­ствия ярко харак­те­ри­зу­ют как пре­ступ­ные мето­ды рабо­ты спец­служб эпо­хи Кари­мо­ва, так и настро­е­ния, суще­ству­ю­щие в этой закры­той от обыч­ных граж­дан сре­де. Перед пуб­ли­ка­ци­ей акти­вист, извест­ный мно­гим цен­траль­но-ази­ат­ским мигран­там в Стам­бу­ле как Жума-турк­мен, уточ­нил неко­то­рые дета­ли про­ис­шед­ших с ним событий.

Как все началось

Жума­са­пар родил­ся 10 октяб­ря 1986 года в турк­мен­ской семье в кишла­ке Сарай­куль. В то вре­мя кишлак был частью Ход­жей­лий­ско­го рай­о­на Рес­пуб­ли­ки Кара­кал­пак­стан, а в 2017 году вошел в состав ново­го Тохи­а­т­аш­ско­го рай­о­на. Сре­ди жите­лей кишла­ка пре­об­ла­да­ют этни­че­ские турк­ме­ны, а сам кишлак, по сло­вам Жума­са­па­ра, был «спор­ной тер­ри­то­ри­ей» меж­ду Узбе­ки­ста­ном и Турк­ме­ни­ста­ном. В 2003 году он окон­чил 11 клас­сов сред­ней шко­лы и спу­стя три года, как и мно­гие граж­дане Узбе­ки­ста­на, выехал на зара­бот­ки в Рос­сию. Рабо­тал на строй­ках, поз­же груз­чи­ком. Неод­но­крат­но при­ез­жал домой.

«Рань­ше я был ате­и­стом, — рас­ска­зы­ва­ет Жума­са­пар. – В нашем кишла­ке даже мул­ла не соблю­да­ет норм исла­ма, пьет, гуля­ет, непра­виль­но объ­яс­ня­ет Коран, народ это видит. В 2008 году уже в Москве я заин­те­ре­со­вал­ся рели­ги­ей, читал мно­го о раз­ных верах, даже об инду­из­ме. Оста­но­вил­ся на Исла­ме. Начал совер­шать намаз, изу­чать Коран…»

В 2012 году Жума­са­пар посту­пил в вос­крес­ное мед­ре­се «Аль Фати­ха» при Мемо­ри­аль­ной мече­ти на Поклон­ной горе в Москве, окон­чил его в 2016-ом. В 2014 году занял пер­вое место в кон­кур­се, про­во­ди­мом сре­ди уча­щих­ся мед­ре­се мос­ков­ско­го региона.

«Мне вру­чи­ли кубок и я поле­тел с ним домой, — вспо­ми­на­ет акти­вист. – В Рос­сии с поли­ци­ей или ФСБ у меня про­блем не было. Но в Нуку­се кубок при­влек вни­ма­ние в аэро­пор­ту, и меня задер­жа­ли для бесе­ды. Так нача­лось мое зна­ком­ство с узбек­ски­ми спец­служ­ба­ми. Они взя­ли меня на замет­ку. После это­го каж­дый раз, когда я воз­вра­щал­ся из Рос­сии или выле­тал в Моск­ву, меня оста­нав­ли­ва­ли и допра­ши­ва­ли на гра­ни­це». Тогда же в аэро­пор­ту из бага­жа изъ­яли кни­ги има­ма мос­ков­ской Мемо­ри­аль­ной мече­ти Шами­ля Аля­ут­ди­но­ва. Экс­перт под­твер­дил, что ниче­го запре­щен­но­го в них нет. Но за несанк­ци­о­ни­ро­ван­ный ввоз в Узбе­ки­стан рели­ги­оз­ных изда­ний Жума­са­па­ра оштра­фо­ва­ли по реше­нию суда. «При­шлось пооб­щать­ся с участ­ко­вым, уго­лов­ным розыс­ком и про­ку­ра­ту­рой в Ход­жей­ли, — вспо­ми­на­ет акти­вист. — Имам мече­ти в сосед­нем селе несколь­ко раз тоже рас­спра­ши­вал… В общем, я зна­ме­ни­тым стал».

В мае 2016 года он вновь при­ле­тел в Нукус. В аэро­пор­ту погра­нич­ни­ки изъ­яли его пас­порт, пообе­щав вер­нуть позже.

Тем вре­ме­нем в кишла­ке Сарай­куль этни­че­ский узбек, свя­зан­ный с нар­ко­тор­гов­лей, изна­си­ло­вал жен­щи­ну-турк­мен­ку, а затем укрыл­ся в доме сотруд­ни­ка Служ­бы наци­о­наль­ной без­опас­но­сти (СНБ). Сель­чане-турк­ме­ны реши­ли его убить. Раз­го­вор об этом воз­ник во вре­мя ифта­ра (раз­го­ве­ние во вре­мя меся­ца Рама­дан – прим. ред.). Зву­ча­ли при­зы­вы рас­пра­вить­ся и с узбек­ски­ми фер­ме­ра­ми, пере­се­лив­ши­ми­ся из раз­лич­ных рай­о­нов Узбе­ки­ста­на. Жума­са­пар попы­тал­ся отго­во­рить одно­сель­чан: «Узбе­ки как народ здесь ни при чем. Если у вас есть Бог, не тро­гай­те их. Это совер­шил нар­ко­тор­го­вец, свя­зан­ный, как вы сами гово­ри­те, со спец­служ­ба­ми. Если вы такие кру­тые, езжай­те и раз­би­рай­тесь с ними». Сре­ди собрав­ших­ся нахо­дил­ся осве­до­ми­тель, кото­рый сооб­щил о его сло­вах вла­стям. Жума­са­пар об этом не знал. Поз­же ему напом­ни­ли об этой истории.

Вер­бов­ка в Нуку­се: боль­ше кнут, чем пряник

«22 июля участ­ко­вый позво­нил домой мое­му бра­ту, ска­зал, что­бы я зашел в пас­порт­ный стол, мол, пас­порт мой уже там, – рас­ска­зы­ва­ет Жума­са­пар. — До это­го я несколь­ко раз обра­щал­ся насчет пас­пор­та, но каж­дый раз отве­ча­ли, что надо подо­ждать, есть какие-то про­бле­мы. После звон­ка участ­ко­во­го я при­шел в пас­порт­ный стол, там гово­рят: «Вас ждут». На ули­це чело­век пять сто­ят, узбе­ки, как я поз­же узнал — из Служ­бы наци­о­наль­ной без­опас­но­сти. Все – чужие, не мест­ные, на меня как на тер­ро­ри­ста смот­рят. Ска­за­ли: «Давай поедем, садись, пока­жи нам дом участ­ко­во­го». В машине сра­зу наде­ли наруч­ни­ки, пре­ду­пре­ди­ли: «Веди себя акку­рат­но, и все будет нор­маль­но». Ни о чем не спра­ши­ва­ли. Повез­ли в сто­ро­ну Нуку­са. По доро­ге наде­ли мешок на голо­ву. Я тогда думал – про­сто пугают».

В сто­ли­це Кара­кал­пак­ста­на задер­жан­но­го с меш­ком на голо­ве заве­ли на вто­рой этаж зда­ния, кото­рое он опи­сы­ва­ет как «охра­ня­е­мую гости­ни­цу» для сотруд­ни­ков спец­служб. «Где точ­но нахо­дит­ся – не знаю, — гово­рит Жума­са­пар. – Каж­дый час было слыш­но, как поез­да про­хо­дят, зна­чит рядом – желез­ная дорога».

«Два чело­ве­ка на узбек­ском нача­ли со мной раз­го­ва­ри­вать. «Как ты, Абдул­ла?» — спра­ши­ва­ют. Абдул­ла – это мое неофи­ци­аль­ное имя. «Давай пого­во­рим. Ты ведь нор­маль­ный, умный парень. Мы спе­ци­аль­но при­е­ха­ли, что­бы с тобой встре­тить­ся». «Хоро­шо, — отве­чаю, — давай­те пого­во­рим». После это­го с голо­вы сня­ли мешок. Стар­ший из них пред­ста­вил­ся как Бахром Пал­ван­на­за­ро­вич, вто­рой сво­е­го име­ни не назвал. Поз­же я узнал, что Бахром рабо­та­ет в Таш­кен­те и близ­ко свя­зан с Руста­мом Ино­я­то­вым» (гла­вой СНБ Узбе­ки­ста­на – прим. ред.). Три дня это про­дол­жа­лось. Ино­гда в поме­ще­ние захо­ди­ли кара­кал­па­ки из мест­но­го отде­ле­ния СНБ, но основ­ную «сек­рет­ную» бесе­ду вели наедине со мной толь­ко эти двое.

Нача­ли с вопро­са: «Ты намаз чита­ешь?» Потом спро­си­ли, что явля­ет­ся фар­зом (обя­зан­но­стью) для мусуль­ман, как отли­чить мусуль­ма­ни­на от невер­но­го и т.д. Ста­ли назы­вать име­на раз­ных людей в Москве, о неко­то­рых я нико­гда не слы­шал. Ска­зал: «Не знаю их». После это­го Бахром сра­зу начал бить. Мои руки были ско­ва­ны наруч­ни­ка­ми за спи­ной, ноги – тоже ско­ва­ны. От уда­ра в голо­ву я упал на пол, когда пытал­ся встать, били сно­ва. Один удар в живот при­шел­ся, дол­го выдох­нуть не мог. Сло­ма­ли кисть левой руки, до сих пор про­бле­мы с ней. Я кри­чал: «Поче­му вы бье­те? Что я — тер­ро­рист? Где в Кон­сти­ту­ции такое напи­са­но?» Бахром вызвал дру­гих людей, ска­зал им по-узбек­ски: «Давай­те, пора­бо­тай­те с ним. Он что-то не пони­ма­ет наше­го язы­ка». Сно­ва били: сна­ча­ла рука­ми, потом при­нес­ли пал­ки какие-то и ими — по пят­кам, палец на ноге тоже повре­ди­ли. Я понял, что они хотят сло­мить мой дух. Рань­ше я на ули­це драл­ся, гово­рю им: «Давай один на один, посмот­рим, кто кого». В ответ: «О, ты кру­той, да?» и опять бьют. Меди­цин­ской помо­щи ни тогда, ни после, конеч­но, ника­кой не было».

Изби­е­ние чере­до­ва­лось с пси­хо­ло­ги­че­ской обра­бот­кой. Най­дя в теле­фоне задер­жан­но­го фай­лы с чте­ни­ем Кора­на и Хади­сов, сотруд­ник СНБ ска­зал, что за эти «исла­мист­ские видео из ИГИЛ пой­дешь в тюрь­му». На воз­ра­же­ние, что экс­тре­мист­ских мате­ри­а­лов в теле­фоне нет, отве­тил: «Что захо­тим, то с тобой и сде­ла­ем, сам зна­ешь». Пред­ло­жи­ли «сотруд­ни­чать» с СНБ Узбе­ки­ста­на, а в слу­чае отка­за гро­зи­ли поса­дить в тюрь­му на 15 лет за «анти­го­су­дар­ствен­ную дея­тель­ность». Пока­зы­ва­ли видео в теле­фоне – допро­сы «вра­гов госу­дар­ства». На одном изби­ва­ют жен­щи­ну-узбеч­ку, она голая, «завер­ну­та» во флаг ИГИЛ. Спра­ши­ваю их: «Отку­да этот флаг?» Бахром в ответ: «У нас что хочешь есть». На дру­гом — что-то у чело­ве­ка с ног­тя­ми дела­ют, он кри­чит от боли. Невоз­мож­но было на это смотреть».

Основ­ным вер­бов­щи­ком высту­пал Бахром.

«Он меня спра­ши­ва­ет: «Ты ведь хотел поехать в Тур­цию?» Я объ­яс­нил: «Я делаю хиджа­ма (меди­цин­ское кро­во­пус­ка­ние – прим ред.), этим могу зара­ба­ты­вать, хотел в Стам­бу­ле учить­ся исла­му». В ответ: «Мы тебя отпу­стим за гра­ни­цу. Но поедешь не в Стам­бул, а в Сирию». Я отка­зал­ся: «Зачем мне Сирия?» — «Нет, поедешь, куда скажем».

Сно­ва изби­ли меня. Бахром гово­рит: «Будь умным, рабо­тай на нас. Если бы Обид-кори рабо­тал с нами, не лежал бы сей­час как живой труп (Обид кори Наза­ров – извест­ный узбек­ский рели­ги­оз­ный дея­тель, впав­ший в кому после поку­ше­ния в фев­ра­ле 2012 года в Шве­ции – прим. ред.). А про Абдул­ло­ха Бухо­рий зна­ешь? Я лич­но дал коман­ду его уни­что­жить (узбек­ский рели­ги­оз­ный дея­тель из Анди­жан­ской обла­сти, офи­ци­аль­ное имя — Мир­зо­го­либ Хами­дов, застре­лен в Стам­бу­ле в декаб­ре 2014 года  — прим. ред.). Пой­ми, мы хотим тебе помочь. И ты тоже нам помо­ги. Поедешь в Сирию, в ИГИЛ (запре­ще­на в Рос­сии — прим. ред), мы тебя там устро­им на нор­маль­ную рабо­ту, будешь инфор­ма­цию посы­лать… Узбе­ки, кото­рые туда уеха­ли, — наши вра­ги, тер­ро­ри­сты, «вах­ха­би­ты». Они на этой войне ста­нут силь­ны­ми. Когда Аме­ри­ка в 2025 году уйдет из Афга­ни­ста­на, они отту­да зай­дут к нам и попы­та­ют­ся пере­во­рот устроить».

Я ска­зал: «В Сирию не поеду. Там ради­ка­лы, из взгля­ды непра­виль­ные, в исла­ме нет тако­го». Они опять бить нача­ли, кри­чат: «Ты — тоже тер­ро­рист, вах­ха­бит, защи­ща­ешь их». Я пытал­ся воз­ра­жать: «Если меня там пой­ма­ют, сра­зу убьют». «Нет, — гово­рят, — если сирий­ские воен­ные тебя пой­ма­ют, то выда­дут в Рос­сию, а Рос­сия отдаст нам. Не пере­жи­вай, тако­го не слу­чит­ся. Ты не один там будешь, там мно­го наших, неко­то­рые пова­ра­ми рабо­та­ют. Если Рос­сия гото­вит­ся бом­бить, обстре­ли­вать, тебя зара­нее пре­ду­пре­дят. Туда «Крас­ный Крест», ООН часто при­ез­жа­ют, ино­гда при­ка­зы­ва­ем не цере­мо­нить­ся с ними, что­бы не помо­га­ли тер­ро­ри­стам. Евро­па, Аме­ри­ка тоже им помо­га­ют, а они – наши вра­ги». Уго­ва­ри­ва­ли по-раз­но­му, все­го не буду гово­рить, но ехать в Сирию я не согласился.

Тогда Бахром пред­ло­жил дру­гой вари­ант: «Поедешь в Стам­бул. В рай­оне Зей­тин­бур­ну есть орга­ни­за­ция «Ихсан Илим» (по вер­сии спец­служб созда­на в 2009 году при уча­стии Абдул­ло­ха Бухо­рий, кото­ро­го подо­зре­ва­ли в свя­зях с запре­щен­ной в Рос­сии «Джеб­хат ан-Нус­ра» – прим. ред.). Там будешь жить, изу­чать, как ты хочешь, ислам, араб­ский язык, и нам отту­да пере­да­вать, кто едет в Сирию, Укра­и­ну, Ливию… Там наши тоже рабо­та­ют, мул­ла есть зна­ко­мый, не бой­ся…». В Зей­тин­бур­ну ока­зы­ва­ет­ся было мед­ре­се Абдул­ло Бухо­рий. Я им ска­зал: «Абдул­ло Бухо­рий уже нет в живых. Зачем мне туда ехать? Не поеду».  Они меня опять избили».

Во вре­мя этой бесе­ды воз­ник раз­го­вор о собы­ти­ях в Тур­ции. 15 июля – за неде­лю до задер­жа­ния Жума­са­па­ра – в этой стране про­изо­шла попыт­ка пере­во­ро­та. Из рас­ска­за акти­ви­ста вид­но, что узбек­ские спец­служ­бы нега­тив­но отно­си­лись к Эрдо­га­ну, обви­ня­ли его в свя­зях с ИГИЛ.

«Про попыт­ку пере­во­ро­та Бахром ска­зал: «Это хоро­шо, у турок ско­ро как в Сирии вой­на нач­нет­ся. Они наших тер­ро­ри­стов и вах­ха­би­тов, собрав­ших­ся там, всех вер­нут сюда, и ты от нас, если что, нику­да не денешься».

На сле­ду­ю­щий день раз­го­вор воз­об­но­вил­ся. «Бахром пред­ло­жил: «Если отка­зы­ва­ешь­ся ехать в Сирию или Тур­цию, оста­вай­ся в Кара­кал­пак­стане. Здесь есть оппо­зи­ци­он­ное дви­же­ние «Алга Кара­кал­пак­стан». Его воз­глав­ля­ет тер­ро­рист Аман Саги­дул­ла­ев, сбе­жав­ший за гра­ни­цу. Кара­кал­па­ки сей­час хотят отде­лить­ся от Узбе­ки­ста­на, высту­па­ют про­тив сте­ри­ли­за­ции жен­щин… Выяс­ни, кто их под­дер­жи­ва­ет, кто с ними свя­зан и сооб­щи нам. Ты ведь — турк­мен, не кара­кал­пак. Если кара­кал­па­ки под­ни­мут­ся, для турк­мен тоже про­бле­мы будут» (Дей­ство­вав­шее в под­по­лье дви­же­ние «Алга Кара­кал­пак­стан», высту­па­ю­щее за неза­ви­си­мость Рес­пуб­ли­ки Кара­кал­пак­стан, ста­ло наби­рать попу­ляр­ность начи­ная с 2014 года и спу­стя два года было пре­об­ра­зо­ва­но в неза­ре­ги­стри­ро­ван­ную пар­тию. Его осно­ва­тель и лидер Аман Саги­дул­ла­ев в 2016 году полу­чил убе­жи­ще в Нор­ве­гии – прим. ред.). Так я впер­вые услы­шал об Амане Саги­дул­ла­е­ве. Гово­рю им: «Что вы мне пред­ла­га­е­те? Если зав­тра кара­кал­па­ки неза­ви­си­мость полу­чат, узна­ют, что я на вас рабо­тал, то про­сто убьют, и меж­ду турк­ме­на­ми и кара­кал­па­ка­ми потом про­бле­мы будут». Бахром отве­тил: «Они нико­гда не полу­чат неза­ви­си­мость (Кон­сти­ту­ция гаран­ти­ру­ет пра­во выхо­да Рес­пуб­ли­ки Кара­кал­пак­стан из соста­ва Узбе­ки­ста­на путем рефе­рен­ду­ма – прим. ред.). Но если их под­дер­жат евро­пей­ские или аме­ри­кан­ские спец­служ­бы, тогда НАТО раз­вер­нет здесь свои базы, у всех мно­го про­блем будет». Я сно­ва отка­зал­ся, и сно­ва меня били.

Я поду­мал: если не согла­шусь на что-то, СНБш­ни­ки меня поса­дят. Надо их обма­нуть, дать согла­сие, а потом сбе­жать и нико­гда не воз­вра­щать­ся в Узбе­ки­стан. Пред­ло­жил: «Давай­те я поеду в Моск­ву, я там уже жил, и буду сооб­щать вам о тех, кто про­да­ет нар­ко­ти­ки». Согла­сие «рабо­тать» с СНБ Бахро­му понра­ви­лось, но мое пред­ло­же­ние он отверг: «Про нар­ко­тор­гов­цев мы и так зна­ем. Ты луч­ше рас­ска­жи про тех, кто чита­ет намаз, кто свя­зан с Бахро­мом Хам­ро­е­вым (узбек­ский пра­во­за­щит­ник, высту­па­ю­щий с рез­кой кри­ти­кой вла­стей Узбе­ки­ста­на, с 1992 года про­жи­ва­ет в Москве, член Пра­во­за­щит­но­го Цен­тра «Мемо­ри­ал» — прим. ред.). Ты с ним зна­ком? А зна­ешь про дви­же­ние наци­о­на­ли­стов «Москва узбекла­ри» (Узбе­ки Моск­вы)? Может, слы­шал — есть такой Усман Бара­тов (веро­ят­но име­ет­ся вви­ду осно­ва­тель узбек­ско­го зем­ля­че­ства «Ватан­дош» — прим. ред.)? Его свя­зи с груп­пи­ров­кой тиму­рий­лар (тиму­ри­ды) тоже нас инте­ре­су­ют». Про неиз­вест­но­го мне Абдул­ло­ха спра­ши­вал. Про каких-то людей гово­рил: такой-то — вах­ха­бит, такой-то – суфист. Я гово­рю: «Нет, не знаю». Я с узбе­ка­ми по таким делам не был свя­зан. Но кон­так­ты в диас­по­ре имел. Когда хиджа­ма (кро­во­пус­ка­ние) делал, ко мно­гим ходил, бес­плат­но делал тем, кто бедный.

В то вре­мя, когда я учил­ся в мед­ре­се в Москве, туда ино­гда при­хо­дил Фазыл, узбек, граж­да­нин Рос­сии, кажет­ся, он родом из Наман­га­на. Фазыл — извест­ный наци­о­на­лист, про­тив­ник Кари­мо­ва, с рели­ги­оз­ны­ми груп­па­ми тогда не был свя­зан. Одна­жды в янва­ре 2015 или 2016 года он при­гла­сил к себе на плов. Туда при­шел Бахром Хам­ро­ев, мы позна­ко­ми­лись. Бахром рас­ска­зал, что явля­ет­ся пра­во­за­щит­ни­ком, защи­ща­ет пра­ва мусуль­ман и дру­гих людей, высту­па­ет про­тив дик­та­ту­ры… Мне это было не инте­рес­но. Но ока­зы­ва­ет­ся сре­ди 6–7 узбе­ков там был агент и, когда я вер­нул­ся в Кара­кал­пак­стан, о раз­го­во­ре за пло­вом спец­служ­бы уже зна­ли. Ска­за­ли, что им надо пой­мать это­го Фазы­ла и с Бахро­мом тоже «разо­брать­ся».

В общем, после мое­го согла­сия «сотруд­ни­чать» раз­го­вор пере­шел в дру­гое рус­ло. Наруч­ни­ки сня­ли, я мог прой­тись по ком­на­те туда-сюда.

Я дал согла­сие, толь­ко что­бы сбе­жать. Думал ско­ро в Моск­ву отпра­вят, но ока­за­лось все не так про­сто. Для нача­ла я под дик­тов­ку Бахро­ма Пал­ван­на­за­ро­ви­ча напи­сал заяв­ле­ние, что я – Жума­са­пар Даде­ба­ев – готов рабо­тать на СНБ Узбе­ки­ста­на под клич­кой «Акбар». Заста­ви­ли про­честь это перед видео­ка­ме­рой. Пообе­ща­ли, что будут «бону­сы» по 200 дол­ла­ров за «каж­до­го чело­ве­ка» (точ­но не пом­ню сей­час, как это было ска­за­но). Дали чистые листы бума­ги, что­бы я поста­вил под­пись. Гово­рят при этом: «Не оби­жай­ся, мы тебе верим, но рань­ше неко­то­рые «вах­ха­би­ты» тоже согла­ша­лись сотруд­ни­чать, а потом сбе­жать пыта­лись. Один такой нас обма­нул: хотел в Москве интер­вью дать Радио «Озод­лик» (узбек­ская служ­ба Радио «Сво­бо­да» — прим. ред.), но его нам сда­ли, пой­ма­ли и депор­ти­ро­ва­ли в Узбе­ки­стан, сей­час в тюрь­ме… На запад­ных стан­ци­ях, кото­рые на Узбе­ки­стан пере­да­ют, наши люди рабо­та­ют, хотя там не со все­ми мож­но дого­во­рить­ся… В общем, не будь дура­ком, если потре­бу­ет­ся, мы вез­де смо­жем тебя найти».

Дер­жа­ли меня в этом месте три дня. Окна были закры­ты, на ули­цу нель­зя было выгля­нуть. Перед осво­бож­де­ни­ем ска­за­ли, что ско­ро вызо­вут в Таш­кент для под­го­тов­ки к зада­нию. Бахром пору­чил мне за эти дни собрать инфор­ма­цию о дви­же­нии «Алга Кара­кал­пак­стан» и доло­жить по при­ез­ду. Дал день­ги на теле­фон, ска­зал: «Возь­ми сим-кар­ту, зво­ни сво­им зна­ко­мым в Рос­сии (назвал четы­ре име­ни: Фазыл, Муслим, Пулат и Икбол), узнай, где они нахо­дят­ся, потом нам сооб­щишь». Поз­же я сде­лал несколь­ко звон­ков в Моск­ву, но безуспешно.

В вос­кре­се­нье 24 июля 2016 года после обе­да меня довез­ли до окра­и­ны села, выса­ди­ли там и ска­за­ли, что никто не дол­жен видеть нас вместе».

Про­дол­же­ние следует …