Генеральная прокуратура России проводит экстрадиционную проверку в отношении туркменского мусульманина, задержанного в Санкт-Петербурге

По информации из Санкт-Петербурга, 25 мая суд санкционировал арест на два месяца гражданина Туркменистана Тачмырата Бекиева, разыскиваемого на родине по сфабрикованному делу об «исламском экстремизме».

Тач­мы­рат Беки­ев (в про­шлом — гене­раль­ный дирек­тор опто­во-роз­нич­ной тор­го­вой базы) пере­ехал в Рос­сию в раз­гар ния­зов­ских чисток в 2002 году. В декаб­ре 2015 года Управ­ле­ние Мини­стер­ства наци­о­наль­ной без­опас­но­сти Турк­ме­ни­ста­на по Дашо­гуз­ско­му вела­я­ту объ­яви­ло его в розыск по ст.177 ч.1 УК, преду­смат­ри­ва­ю­щей нака­за­ние до трех лет лише­ния сво­бо­ды за дей­ствия, направ­лен­ные на воз­буж­де­ние наци­о­наль­ной или рели­ги­оз­ной враж­ды, про­па­ган­ду исклю­чи­тель­но­сти либо непол­но­цен­но­сти граж­дан по при­зна­ку их отно­ше­ния к рели­гии и т. п.

По вер­сии след­ствия Тач­мы­рат Беки­ев совер­шил пре­ступ­ные дей­ствия в Санкт-Петер­бур­ге, а имен­но: вме­сте с бра­том Ашыр­ба­ем Беки­е­вым ока­зы­вал мате­ри­аль­ную под­держ­ку 12 турк­мен­ским сту­ден­там, при­быв­шим в «север­ную сто­ли­цу» в 2013 году, помог им с рабо­той и обу­чал исла­му, при этом «отри­цал обы­чаи, кото­рые с древ­них вре­мен при­дер­жи­ва­лись пред­ки турк­мен­ско­го наро­да», и т.п.

18 мар­та Тач­мы­рат Беки­ев был задер­жан в свя­зи с нахож­де­ни­ем в меж­го­су­дар­ствен­ном розыс­ке. Как отме­ча­ет­ся в доку­мен­те рос­сий­ской про­ку­ра­ту­ры «в ходе под­го­тов­ки экс­тра­ди­ци­он­ных мате­ри­а­лов ини­ци­а­то­ру розыс­ка неод­но­крат­но направ­ля­лись сооб­ще­ния о задер­жа­нии Беки­е­ва Т., одна­ко наме­ре­ние тре­бо­вать выда­чу послед­не­го ком­пе­тент­ным орга­нам Рес­пуб­ли­ки Турк­ме­ни­стан ини­ци­а­тор розыс­ка не изъ­явил». В свя­зи с этим про­ку­рор Выборг­ско­го рай­о­на Санкт-Петер­бур­га при­нял реше­ние об осво­бож­де­нии Беки­е­ва. Одна­ко турк­мен­ский мигрант сра­зу же был взят под стра­жу и 21 мар­та поме­щен в ЦВСИГ‑1 (депор­та­ци­он­ный центр) в Крас­ном Селе за нару­ше­ние мигра­ци­он­но­го законодательства.

Вско­ре, одна­ко, турк­мен­ские сило­ви­ки «просну­лись» и, заоч­но предъ­явив Тач­мы­ра­ту Беки­е­ву допол­ни­тель­ные обви­не­ния, затре­бо­ва­ли его выда­чу в Турк­ме­ни­стан. В новой вер­сии обви­не­ния, дати­ро­ван­ной 31 мар­та 2023 года, фигу­ри­ру­ют ст.189 ч.1 (экви­ва­лент ст.177 ч.1 преж­не­го УК), а так­же ст.30 — 293 ч.3 п. «с» (соуча­стие в тер­ро­риз­ме) и 304 ч.1 (созда­ние пре­ступ­но­го сооб­ще­ства) УК Турк­ме­ни­ста­на. Таким обра­зом, если пер­во­на­чаль­но турк­мен­ско­му мусуль­ма­ни­ну гро­зи­ли до 3 лет лише­ния сво­бо­ды, то теперь толь­ко по ст.293 УК диа­па­зон нака­за­ния состав­ля­ет от 10 до 25 лет.

Зна­ко­мые Тач­мы­ра­та кате­го­ри­че­ски наста­и­ва­ют, что новое обви­не­ние в созда­нии пре­ступ­ной тер­ро­ри­сти­че­ской груп­пы без­осно­ва­тель­но. По их сло­вам, во взгля­дах и выска­зы­ва­ни­ях обви­ня­е­мо­го нико­гда не было ради­ка­лиз­ма, а фак­ты при­част­но­сти к тер­ро­ри­сти­че­ской дея­тель­но­сти в Санкт-Петер­бур­ге рос­сий­ские офи­ци­аль­ные орга­ны не подтверждают.

По неко­то­рым дан­ным, один из сту­ден­тов, упо­ми­на­е­мых в обви­ни­тель­ных доку­мен­тах, неко­то­рое вре­мя назад после воз­вра­ще­ния из Турк­ме­ни­ста­на изви­нил­ся перед Тач­мы­ра­том за то, что вынуж­ден был ого­во­рить его под дав­ле­ние МНБ.

В насто­я­щее вре­мя рос­сий­ская про­ку­ра­ту­ра про­во­дит экс­тра­ди­ци­он­ную про­вер­ку по делу Тач­мы­ра­та Беки­е­ва. Сам он поме­щен в СИЗО. Есть све­де­ния, что око­ло меся­ца назад он обра­тил­ся за убе­жи­щем к рос­сий­ским властям.

Брат Тач­мы­ра­та – Ашыр­бай Беки­ев, разыс­ки­ва­е­мый в Турк­ме­ни­стане по тому же уго­лов­но­му делу, в насто­я­щее вре­мя про­дол­жа­ет оста­вать­ся в депор­та­ци­он­ном цен­тре в Крас­ном Селе. В 2017 году его экс­тра­ди­ция в Турк­ме­ни­стан была при­оста­нов­ле­на после реше­ния Евро­пей­ско­го суда по пра­вам чело­ве­ка. Он был вновь задер­жан 16 мая в одном из рай­о­нов Ленин­град­ской обла­сти. Суд вынес реше­ние о его депор­та­ции за нару­ше­ние мигра­ци­он­но­го зако­но­да­тель­ства.

Реше­ние в насто­я­щее вре­мя обжалуется.