«Мемориал» оштрафовали на 300 тысяч рублей за письмо по делу туркменского беженца

Сегодня, 1 октября, судья Тверского районного суда г.Москвы Александр Меркулов наложил на Правозащитный Центр «Мемориал» штраф в размере 300 тыс. рублей (около 4000 долларов) за письмо в поддержку туркменского беженца Розгелди Чолиева, направленное мною в МИД России в марте.

Напом­ним, что у турк­мен­ско­го блогге­ра, обра­тив­ше­го­ся за убе­жи­щем в пунк­те про­пус­ка через госу­дар­ствен­ную гра­ни­цу в аэро­пор­ту Шере­ме­тье­во, погра­нич­ни­ки вопре­ки зако­ну на про­тя­же­нии почти двух недель отка­зы­ва­лись при­ни­мать заяв­ле­ние об убе­жи­ще. В под­держ­ку Чоли­е­ва высту­пи­ли пра­во­за­щит­ни­ки из раз­ных стран, под­го­то­вив­шие сов­мест­ное обра­ще­ние к руко­вод­ству Погранслуж­бы и Глав­но­му управ­ле­нию мигра­ции МВД. Вече­ром 8 мар­та я напра­вил это пись­мо с корот­ким сопро­во­ди­тель­ным тек­стом в соот­вет­ству­ю­щие ведом­ства через их сай­ты, а копию – в МИД Рос­сии, посколь­ку ситу­а­ция затра­ги­ва­ла меж­ду­на­род­ные обя­за­тель­ства нашей страны.

Как выяс­ни­лось, имен­но лав­ров­ский МИД и пожа­ло­вал­ся в про­ку­ра­ту­ру, рас­це­нив мой корот­кий сопро­во­ди­тель­ный текст к кол­лек­тив­но­му пись­му как нару­ше­ние зако­на об «ино­стран­ных аген­тах», в кото­рые ранее запи­са­ли «Мемо­ри­ал». Про­ку­ра­ту­ра нача­ла про­вер­ку, дав­шую даже на пер­вый взгляд стран­ные результаты.

Так, винов­ным в адми­ни­стра­тив­ном пра­во­на­ру­ше­нии был при­знан не я как автор и отпра­ви­тель сопро­во­ди­тель­но­го пись­ма, за что мог гро­зить штраф до 5000 руб., а орга­ни­за­ция, где я рабо­таю. Нашли в этом пись­ме эле­мент «поли­ти­че­ской дея­тель­но­сти», состо­я­щий в ука­за­нии мною места рабо­ты, хотя глав­ный темой пись­ма был совсем уж непо­ли­ти­че­ский вопрос о реги­стра­ции заяв­ле­ния про­си­те­ля убе­жи­ща соглас­но закону.

По вер­сии про­ку­ра­ту­ры пра­во­на­ру­ше­ние было совер­ше­но вече­ром 8 мар­та в зда­нии «Мемо­ри­а­ла» в Малом Карет­ном пере­ул­ке, хотя пись­мо я писал и отправ­лял из дома, день был празд­нич­ный, в нашем зда­нии кро­ме дежур­но­го нико­го не было. Но без такой фаль­си­фи­ка­ции про­ку­ра­ту­ре было бы труд­но обос­но­вать тре­бу­е­мую свер­ху в пред­две­рии выбо­ров «вину» организации.

И что при­ме­ча­тель­но, обна­ру­жив из доку­мен­тов и объ­яс­ни­тель­ных факт гру­бо­го нару­ше­ния прав про­си­те­ля убе­жи­ща, про­ку­ра­ту­ра  реши­ла про­сто закрыть на это глаза.

Так рабо­та­ет сего­дня путин­ское поли­ти­че­ское правосудие!

В кори­до­рах суда в ожи­да­нии нача­ла мож­но было пооб­щать­ся с дру­ги­ми жерт­ва­ми поли­ти­че­ских пре­сле­до­ва­ний. В част­но­сти, с муж­чи­ной, не свя­зан­ным ни с каки­ми дви­же­ни­я­ми, поже­лав­шим про­ве­сти оди­ноч­ный пикет в защи­ту сво­бо­ды СМИ. Его иллю­зии о пра­вах, гаран­ти­ро­ван­ных рос­сий­ской Кон­сти­ту­ци­ей, к это­му вре­ме­ни уже рас­се­я­лись, и он ска­зал, что боль­ше не будет про­во­дить пике­ты, что­бы не попасть под уго­лов­ную ста­тью при «реци­ди­ве».

Пом­ню, в кон­це 1990‑х про кари­мов­ский Узбе­ки­стан гово­ри­ли, что запре­ты и поли­ти­че­ские пре­сле­до­ва­ния ста­ли частью повсе­днев­ной жиз­ни граж­дан. К сожа­ле­нию, сего­дня то же самое мож­но ска­зать и про путин­скую Россию.