Холодный душ по-пекински. Власти Китая оказали сдержанный прием Герою-Аркадагу

Похоже, стратегический характер отношений между Туркменистаном и Китаем начинает подвергаться испытаниям на прочность. Напомним, что совместная декларация «Об установлении отношений стратегического партнерства между КНР и Туркменистаном» была подписана в 2013 году, и, по сути, из семи ее пунктов, в полной и практической формуле был реализован лишь пункт 3 – о поставках природного газа из Туркменистана. И все другие аспекты взаимоотношений так и находятся в тени энергетического сотрудничества.

В 2021 году Турк­ме­ни­стан пога­сил кре­дит в раз­ме­ре 8,1 млрд долл. перед китай­ским заем­щи­ком, кото­рый брал­ся на осво­е­ние газо­во­го место­рож­де­ния «Гал­кы­ныш», китай­ские под­ряд­чи­ки про­дол­жа­ли выпол­не­ние сер­вис­ных работ на несколь­ких круп­ных место­рож­де­ни­ях. Про­дол­жа­ли дей­ство­вать три линии тру­бо­про­вод­ной систе­мы Туркменистан–Китай, и нача­лась под­го­тов­ка к стро­и­тель­ству чет­вер­той линии (D).

Но тут ста­ли про­ис­хо­дить инте­рес­ные собы­тия. Тогда еще дей­ству­ю­щий пре­зи­дент Гур­бан­гу­лы Бер­ды­му­ха­ме­дов в сере­дине 2022 года заявил о необ­хо­ди­мо­сти фор­ми­ро­ва­ния «спра­вед­ли­вой» цены на газ, кото­рый пла­ни­ру­ет­ся постав­лять в Китай по линии D. Уже не обре­ме­нен­ный китай­ски­ми кре­ди­та­ми, он заявил: «В про­цес­се буду­ще­го вза­и­мо­дей­ствия по реа­ли­за­ции про­ек­та стро­и­тель­ства чет­вер­той линии необ­хо­ди­мо при­сту­пить к обсуж­де­нию вопро­сов цены на газ… Рас­счи­ты­ва­ем, что в сов­мест­ной рабо­те над эти­ми вопро­са­ми турк­мен­ские и китай­ские спе­ци­а­ли­сты будут опи­рать­ся на миро­вой опыт в обла­сти цено­об­ра­зо­ва­ния на товар­ный тру­бо­про­вод­ный газ». Дело в том, что цены на газ, постав­ля­е­мый в Китай по пер­вым трем лини­ям тру­бо­про­вод­ной систе­мы, были «вши­ты» в боль­шой дого­вор о постав­ках газа и кре­ди­то­ва­нии осво­е­ния место­рож­де­ний, при­вя­за­ны к упо­мя­ну­той декла­ра­ции о стра­те­ги­че­ском сотруд­ни­че­стве и в бли­жай­шее вре­мя пере­смот­ру не под­ле­жат. А вот по пово­ду цено­об­ра­зо­ва­ния на газ, пла­ни­ру­е­мый к постав­кам по линии D, турк­мен­ские вла­сти реши­ли отста­и­вать свои интересы.

Пред­мет­ные пере­го­во­ры на эту тему вся­че­ски затя­ги­ва­лись, несмот­ря на то что тема об уско­ре­нии стро­и­тель­ства и поста­вок газа по линии D затра­ги­ва­лась во вре­мя госу­дар­ствен­но­го визи­та ново­ис­пе­чен­но­го пре­зи­ден­та Сер­да­ра Бер­ды­му­ха­ме­до­ва в Китай в нача­ле это­го года и, вто­рой раз, в мае – во вре­мя его визи­та в Сиань на сам­мит С5+1 (Цен­траль­ная Азия + Китай). Более того, турк­мен­ские вла­сти нача­ли «подо­гре­вать тему», в оче­ред­ной раз заяв­ляя о готов­но­сти реа­ли­зо­вать иные, неже­ли китай­ские, тру­бо­про­вод­ные про­ек­ты, такие как ТАПИ (Туркменистан–Афганистан–Пакистан–Индия), про­ект Тран­с­кас­пий­ско­го тру­бо­про­во­да, для даль­ней­ших поста­вок газа в Евро­пу, об акту­аль­но­сти кото­ро­го месяц назад заявил Гур­бан­гу­лы Бер­ды­му­ха­ме­дов на сам­ми­те ЦА–ЕС. В дело пошли и заяв­ле­ния о круп­ных постав­ках турк­мен­ско­го газа в Ирак, с кото­рым у Турк­ме­ни­ста­на нет свя­зы­ва­ю­щей напря­мую тру­бо­про­вод­ной систе­мы, тут при­го­ди­лось согла­сие Ира­на про­пус­кать этот газ путем его заме­ще­ния (SWAP), как это уже дела­ет­ся при постав­ках турк­мен­ско­го газа в Азер­бай­джан. При этом для всех «аль­тер­на­тив­ных» китай­ско­му про­ек­тов ресурс­ной базой турк­мен­ские вла­сти назы­ва­ют одно из круп­ней­ших место­рож­де­ний в мире – «Гал­кы­ныш». Без сомне­ния, турк­мен­ские вла­сти име­ют пол­ное суве­рен­ное пра­во рас­по­ря­жать­ся наци­о­наль­ным досто­я­ни­ем в виде запа­сов газа, но у Пеки­на на этот счет соб­ствен­ное мне­ние, при­чем осно­ва­но оно на пред­ва­ри­тель­ной дого­во­рен­но­сти о том, что линия D будет иметь имен­но эту же ресурс­ную базу – «Гал­кы­ныш».

Дело дошло до того, что заяв­лен­ный было зара­нее визит пре­зи­ден­та Сер­да­ра Бер­ды­му­ха­ме­до­ва в Китай на III Форум «Один пояс, один путь» рез­ко исчез из упо­ми­на­ния в турк­мен­ских СМИ.

Интри­ги доба­вил не объ­яв­лен­ный зара­нее визит турк­мен­ской деле­га­ции в Пекин за день до нача­ла фору­ма во гла­ве с мини­стром ино­стран­ных дел Турк­ме­ни­ста­на Раши­дом Мере­до­вым. Он встре­тил­ся со сво­им кол­ле­гой Ван И и с вице-пре­мье­ром Гос­со­ве­та КНР Дин Сюэ­с­я­ном. Агент­ство «Синь­хуа», опи­сы­вая послед­нюю встре­чу, так пере­чис­ли­ла состав деле­га­ции: «В состав турк­мен­ской деле­га­ции вошли совет­ник пре­зи­ден­та Турк­ме­ни­ста­на Ашир­гу­лы Бег­ли­ев и вице-пре­мьер Рашид Мере­дов». Зна­ю­щие нюан­сы китай­ско­го дипло­ма­ти­че­ско­го эти­ке­та сра­зу отме­ти­ли, что про­стой совет­ник пре­зи­ден­та был назван пер­вым по спис­ку, а Рашид Мере­дов, вице-пре­мьер, фак­ти­че­ски тре­тье лицо в госу­дар­стве, гла­ва МИД, был упо­мя­нут послед­ним и без уточ­не­ния его высо­ко­го ста­ту­са в фор­маль­ной и реаль­ной иерар­хии Турк­ме­ни­ста­на. Труд­но пред­ста­вить, что это была непред­на­ме­рен­ная ошиб­ка госу­дар­ствен­но­го инфор­ма­гент­ства, зна­чи­мость кото­рой срав­ни­ма с дипло­ма­ти­че­ским демар­шем. Да и ни разу в опи­са­нии обе­их встреч «Синь­хуа» не упо­мя­ну­ло о визи­те кого-то из пер­вых лиц Турк­ме­ни­ста­на на форум.

Ситу­а­ция про­яс­ни­лась на сле­ду­ю­щий день, когда в Пекин при­был Наци­о­наль­ный Лидер турк­мен­ско­го наро­да, пред­се­да­тель Халк Мас­ла­ха­ты (Народ­но­го сове­та) Турк­ме­ни­ста­на, Герой-Арка­даг Гур­бан­гу­лы Бер­ды­му­ха­ме­дов с супру­гой (все пере­чис­лен­ные титу­лы и зва­ния – офи­ци­аль­ные и коди­фи­ци­ро­ван­ные в Турк­ме­ни­стане). Несмот­ря на фор­маль­ное соблю­де­ние при­ли­чий в отно­ше­нии гла­вы турк­мен­ской деле­га­ции, общее фото­гра­фи­ро­ва­ние с китай­ским руко­вод­ством и куль­тур­ную про­грам­му для супру­ги, Гур­бан­гу­лы Бер­ды­му­ха­ме­дов был при­нят руко­вод­ством Китая лишь на сле­ду­ю­щий день после окон­ча­ния фору­ма «Один пояс, один путь» высо­ко­го уров­ня, 19 октяб­ря, когда встык к нему начал­ся V Китай­ско-рос­сий­ский энер­ге­ти­че­ский биз­нес-форум, а все участ­ни­ки фору­ма уже разъ­е­ха­лись. Пер­вое сооб­ще­ние агент­ства «Синь­хуа» о встре­че Си Цзинь­пи­на с Гур­бан­гу­лы Бер­ды­му­ха­ме­до­вым содер­жа­ло все­го три строч­ки и в нем послед­ний был обо­зна­чен «пред­се­да­те­лем верх­ней пала­ты пар­ла­мен­та Турк­ме­ни­ста­на», без допол­ни­тель­ных титу­лов. Мень­ше инфор­ма­ции «Синь­хуа» дало толь­ко о встре­че Си Цзинь­пи­на с пре­зи­ден­том Вьет­на­ма, с кото­рым у Китая исто­ри­че­ски слож­ные отно­ше­ния. Во вто­ром, немно­го рас­ши­рен­ном сооб­ще­нии «Синь­хуа» цити­ро­вал­ся при­зыв Си к Бер­ды­му­ха­ме­до­ву «укреп­лять китай­ско-турк­ме­ни­стан­ские отно­ше­ния все­объ­ем­лю­ще­го стра­те­ги­че­ско­го парт­нер­ства». Этот при­зыв, вме­сто кон­ста­та­ции высо­ко­го уров­ня парт­нер­ства, может озна­чать толь­ко одно – китай­ское руко­вод­ство им недо­воль­но и сто­ро­нам есть куда стремиться.

Но не толь­ко «аль­тер­на­тив­ная» газо­про­вод­ная мега­ло­ма­ния турк­мен­ских вла­стей ста­ла при­чи­ной столь холод­но­го при­е­ма Бер­ды­му­ха­ме­до­ва в Пекине. Ско­рее все­го китай­ским това­ри­щам ста­ли извест­ны дета­ли пере­го­во­ров пре­зи­ден­та Сер­да­ра Бер­ды­му­ха­ме­до­ва со спе­ци­аль­ным пред­ста­ви­те­лем пре­зи­ден­та США по вопро­сам кли­ма­та Джо­ном Кер­ри – сна­ча­ла по теле­фо­ну в нача­ле года, а затем и на полях Гене­раль­ной Ассам­блеи ООН в Нью-Йор­ке. Темой пере­го­во­ров ста­ли колос­саль­ные выбро­сы мета­на с объ­ек­тов газо­вой про­мыш­лен­но­сти Турк­ме­ни­ста­на, о кото­рых уже год пишут веду­щие запад­ные СМИ. Ста­ло извест­но, что аме­ри­кан­ской сто­ро­ной насто­я­тель­но пред­ла­га­ет­ся уча­стие в рабо­тах по устра­не­нию выбро­сов мета­на ряда аме­ри­кан­ских же ком­па­ний, сре­ди кото­рых в первую оче­редь зву­чит Halliburton, а кре­дит на эти рабо­ты готов выде­лить EXIM Bank США. Halliburton под гаран­тии пра­ви­тель­ства США пред­ла­га­ет пере­ве­сти боль­шую часть газо­вой инфра­струк­ту­ры Турк­ме­ни­ста­на на соб­ствен­ные стан­дар­ты экс­плу­а­та­ции и кон­тро­ля за выбро­са­ми мета­на. По мне­нию турк­мен­ско­го спе­ци­а­ли­ста газо­вой отрас­ли, в слу­чае реа­ли­за­ции это­го про­ек­та Турк­ме­ни­стан может лишить­ся части газо­во­го суве­ре­ни­те­та, мини­мум – утра­тит моно­по­лию на инфор­ма­цию об объ­е­мах и дви­же­нии газа по транс­пор­ти­ру­ю­щей инфра­струк­ту­ре. Из уст Джо­на Кер­ри или ино­го аме­ри­кан­ско­го чинов­ни­ка это зву­чит как пред­ло­же­ние, от кото­ро­го труд­но отка­зать­ся, во всех смыслах.

А вот в гла­зах китай­ских чинов­ни­ков этот про­ект момен­таль­но дела­ет Турк­ме­ни­стан сла­бым зве­ном в его «Одном поя­се, одном пути» и в стра­те­гии энер­ге­ти­че­ской без­опас­но­сти – слиш­ком уяз­ви­мой явля­ет­ся поли­ти­ка, и более того, эко­но­ми­ка Турк­ме­ни­ста­на даже перед гипо­те­ти­че­ской угро­зой при­ме­не­ния санк­ций, напри­мер отклю­че­ния SWIFT, в слу­чае отка­за лик­ви­ди­ро­вать выбро­сы мета­на. По пред­ло­жен­ной схеме…